Одна из организаторов митинга против реновации, муниципальный депутат Москвы Юлия Галямина рассказала DW, что происходит с программой год спустя, и почему реновация не улучшит жизнь москвичей.

Официальный старт программе правительства Москвы по сносу малоэтажного жилого фонда и расселению жителей был дан 1 августа 2017 года. Так называемая реновация спровоцировала массовые акции протеста и стала одним из главных политических событий прошлого года.

Под давлением москвичей властям пришлось изменить закон и отказаться от планов по расселению нескольких тысяч домов. По мнению некоторых экспертов, именно это и стало одним из главных результатов реновации.

Основная волна переселений начнется лишь через несколько лет, поэтому пока рано говорить о качестве жилья. Однако уже понятно, что реновация не улучшит жизнь москвичей, заявила в интервью DW одна из организаторов митинга против реновации в мае 2017 года, муниципальный депутат района Тимирязевский Юлия Галямина. По ее мнению, основному получателю выгоды от реновации — стройкомплексу Москвы — удалось «продавить» выгодные для себя, а не для москвичей, постановления.

DW: Каковы главные итоги реновации спустя год после запуска программы?

Юлия Галямина: Подтвердились самые худшие опасения, что эта программа рассчитана не на москвичей, а на стройкомплекс Москвы, которому было необходимо как-то легализовать точечную застройку и получить новые земли под строительство. Эти их цели стали решать за счет госпрограммы, которая отменяет все публичные слушания.

То есть, благодаря реновации теперь можно построить что угодно и где угодно. Хорошо пока, что нельзя снести что угодно, это удалось год назад «отбить». Люди могут отказаться от программы, если хотя бы одна треть собственников квартир против. Но с точечной застройкой бороться уже практически невозможно. Из-за реновации у граждан не осталось никаких механизмов влияния на принятие решений.

— Можно ли считать одним из итогов реновации рост политической активности москвичей, зарождение общественного движения?

— Действительно, тогда был всплеск гражданской активности, и многие люди, которые не занимались общественной деятельностью, пришли в нее. Появилось много людей, которые стали заниматься своими домами, появилось много людей, которые стали оформлять землю под своими домами, в основном, владельцы квартир в пятиэтажках. Появилось много людей, которые пошли в муниципальные депутаты и, конечно, победа этих независимых муниципальных депутатов во многом обусловлена вот этой волной возмущения, которая была в Москве.

Но я бы не сказала, что возникло какое-то постоянное общественное движение. И все же несколько проектов на этой волне все-таки стали развиваться. Например, наш Штаб защиты москвичей, который рассказывает, как бороться за свои жилищные и земельные права. Пришло много людей и сейчас есть идея создать правозащитный юридический центр, который бы помогал именно в этих вопросах простым москвичам.

— Как вы считаете, московские власти прислушались к москвичам? Ведь последним удалось изменить закон и отстоять дома, жители которых были против реновации?

— Нельзя сказать, что они прислушались, они были вынуждены что-то менять, потому что москвичи были очень недовольны. Им удалось разбудить довольно пассивное общество, сложившееся в Москве. Да, на какие-то уступки они пошли, но сама суть закона, который нарушает право на частную собственность, не изменилась.

Кроме того, мы видим сейчас постепенный откат назад, когда возникают какие-то дополнения к закону в виде постановлений правительства Москвы, которые проводятся уже совершенно без всякого обсуждения. И достижения, которые были в борьбе с реновацией, они стараются нивелировать.

Печальна судьба людей, которые «вошли» в реновацию. Им пообещали, что их новые дома будут в том же районе, квартиры будут равноценной площади. Я уверена, что в итоге неизбежно будут давать квартиры в других районах. К сожалению, люди этого не понимают. Но мы пытаемся объяснять и выпускаем для этого газету о реновации.

— Что касается исторического наследия, удалось ли сохранить исторические дома?

— Что-то удалось, что-то нет. Есть, например, исторические дома на Русаковской улице в стиле конструктивизма, которые все равно будут сносить, там будет точечная застройка. Качество жизни людей будет неизбежно снижаться, а исторический облик города — меняться.

— Кто, по-вашему, главный получатель выгоды от реновации?

— Стройкомплекс Москвы, которым руководит Марат Хуснуллин. Он уже был неоднократно замечен в различных коррупционных схемах. В частности, все знают историю про дом в парке Дубки, когда его родственник вошел в совет директоров компании, которая решила строить там дом, получил разрешение на строительство и продал свою долю за 240 миллионов рублей. Это такая схема, которая позволяет, используя свои личные и семейные связи, получить незаконное разрешение на строительство, и после этого получить деньги за это решение.

Таких историй много, а стройкомплекс Москвы это сейчас, наверное, наиболее влиятельный игрок в управлении столицей. Я даже лично уверена, что Собянин ничего с этим не может сделать. Потому что там крутятся такие огромные деньги и такие люди заинтересованы в этом всем, что никакие политические доводы в данном случае не срабатывают.

Источник: www.dw.com