Когда войне конец?

Сирийская военная кампания уже не в первый раз согласно заявлению властей должна завершиться в ближайшее время. Все задачи были решены, хотя какие именно задачи стояли, россиянам не ясно до сих пор, так как свои показания Кремль менял неоднократно. И уже не в первый раз дальше заявлений дело не идет.

<hr/>

ПОЛОЖЕНИЕ В СИРИИ

В настоящий момент согласно заявлению российского лидера Дамаск контролирует 98% территории: «под контролем правительственных войск в Сирии находится уже более 98% территории, очаги сопротивления террористов ещё имеются, но они быстро тают под ударами наших Военно-космических сил и сирийских союзников». Открываем карту и видим, что за время операции подконтрольные ИГИЛ территории сократились, но вместе с тем появились зоны деэскалации, неподконтрольные Дамаску, выросли зоны под властью курдских сепаратистов (рис. 1). Асад в настоящее время не контролирует как минимум 20–30% сирийской территории.

Рис. 1. Карта подконтрольных территорий. Красным цветом — территории под контролем Асада, России и Ирана. Желтым — территории под контролем курдских сепаратистов. Серым — Исламского государства.

Впрочем, чему здесь удивляться, когда сам министр обороны отчитывается об освобождении территории Сирии, почти в три раза превышающей территорию самой республики.

На территории Сирии сформированы 4 зоны деэскалации, которые стали де-факто независимы от Дамаска, поскольку контролируются оппозиционными группировками. Преимущество этих зон в том, что они положили конец кровопролитию, хотя нарушение режима прекращения боевых действий периодически наблюдается. По факту они лишь отсрочили продолжение гражданской войны за контроль над территориями. Подобный подход легитимного разделения Сирии, поддержанного Россией, одобрил Вашингтон, заинтересованный в устранении Асада и ослаблении сирийского государства. Трамп призвал Путина создавать больше подобных зон, намекая на то, что территории нужно не освобождать от террористов под эгидой войск Асада, а передавать под управление еще вчера признаваемых террористов.

Сирийская территория буквально оккупирована иностранными государствами. Турецкая интервенция была допущена с молчаливого согласия России, США заявили о том, что не намерены покидать территорию Сирии. Турецкие военные в настоящий момент контролируют соблюдение режима прекращения огня в провинции Идлиб. Не исключено, что покидать территорию Сирию они также не намерены, как и США. Встреча трех лидеров в Сочи показала, что политический диалог Сирии и Турции маловероятен. Эрдоган жестко прокомментировал саму возможность ведения переговоров с теми, кто покушается на территориальную целостность его страны — курдами. А значит, север Сирии, подконтрольный курдским сепаратистам, так и останется под властью турецкой стороны. Вашингтон заявил, что его войска намерены оставаться в Сирии после разгрома ИГ и учредить новую власть на севере страны, неподконтрольную Дамаску. Россия кроме заявления, что «фактически поведение США близко к понятию оккупация», «это, если сказать бытовым языком, — хамство высшей категории, они — самозванцы в чужой квартире» ничего сделать не может.

Таким образом, на данный момент сокращение группировки ИГИЛ было достигнуто за счет политических уступок, на которые вынудили пойти Асада, а также посредством разделения сирийской территории и сокращения подконтрольных Асаду земель. К уступкам относится переход страны к политическому процессу. Уже сейчас заговорили о перспективе выборов. Вашингтон продолжает стоять на том, что будущее Сирии должно быть без Асада. Именно этим они прикрывают сохранение своих войск в республике — это поможет предотвратить захват сирийской территории Асадом и упразднит гарантии «политического выживания» последнего.

<hr/>

РОССИЯ: ЧТО ДАЛЬШЕ?

Уже не в первый раз россияне слышат, что Россия решила все поставленные задачи и намерена уходить. В марте 2016 года Путин объявил, что Россия сокращает свою военную авиагруппировку, поскольку все поставленные задачи перед Минобороны на тот момент были выполнены. Несмотря на это объявление, интенсивность ударов только увеличилась.

В начале 2017 года снова об этом заговорили, когда министр обороны С.Шойгу, выступая в Государственной Думе, заявил о скором завершении войны в Сирии. Он объявил, что российские военные нанесли серьезный удар по силам международных террористов в Сирии и предотвратили распад страны: «предотвращен распад Сирийского государства, практически остановлена гражданская война и попытки смены законной власти, управляемые из-за рубежа». Среди заслуг России министр привел следующие: нанесен существенный ущерб международным террористическим организациям в Сирии, нарушены их финансовая подпитка и система ресурсного обеспечения, предотвращен распад сирийского государства, практически остановлены гражданская война и попытки смены законной власти, управляемые из-за рубежа, прервана цепь цветных революций, тиражируемых на Ближнем Востоке и в Африке.

В начале ноября в Совете федерации заявили о планах полностью освободить Сирию от террористов до конца года. Затем Минобороны сообщил о скором разгроме ИГ на востоке Сирии.

На встрече с Асадом в ноябре этого года Путин объявил о скором прекращении операции и переходу к политическому процессу: «мы сейчас сказали о завершении военной операции. Думаю, проблема терроризма имеет глобальный характер. До полной победы над терроризмом, конечно, еще очень далеко. Но что касается нашей совместной работы по борьбе с террористами на территории Сирии, то военная операция действительно завершается». Ожидается, что после окончания операции российские военные базы в этой стране останутся, но численность сухопутных войск и военно-космических сил будет сокращена. Первый заместитель главы комитета по безопасности и обороне Совета Федерации Франц Клинцевич объявил, что «интенсивной военной кампании в Сирии, наверно, уже не будет, поскольку до конца года эта проблема будет решена».

Однако, несмотря на эти заверения, интенсивность российский авианалетов не уменьшилась. Признаков сокращения группировки мы также не видим. Пока политики говорят о намерении сократить группировку, военные продолжают вести бои в тех же масштабах и объемах.

<hr/>

ПОЧЕМУ ВСЕ НЕ ТАК

Надо оговориться, что картина в целом не удивительна, когда говорится одно, а на деле проводится противоположный курс. Эта излюбленная манера Кремля уже мало кого удивляет после многочисленных заверений, что Россия должна отходить от сырьевой экономики, в то время как вся экономическая и внешняя политика служат целям закрепления сырьевой зависимости. Почему в очередной раз потребовалось разыгрывать карту достигнутых в Сирии целей и скорого ухода?

Во-первых, хотя официально президент не объявил о своем намерении участвовать в президентской кампании, сама президентская кампания идет уже давно. Да и результат ее уже известен, раз даже Шувалов заявил, что Путин и Абэ договорились встретиться в мае 2018 года, то есть через два месяца после выборов. Пообещать народу прекращение военной операции в условиях, когда бюджет не может обеспечить потребности социальных и гуманитарных расходов, означает привлечь для себя голоса тех, кто начинает задумываться над вопросом, а точно ли у нас все хорошо, как это сообщают СМИ и властная команда. Идти на выборы с затяжной войной — это заведомо ложный шаг. Закончить ее одним махом также невозможно, но можно создать видимость прекращения операции, в таком случае будут решены две задачи: война продолжится, а народ снова расслабится.

Во-вторых, российский народ нужно усмирить. Опросы показывают, что число недовольных сирийской кампанией растет, значит, продолжение войны ставит под угрозу общественную стабильность, точнее может разморозить замороженное общество. В сентябре этого года только 30% жителей страны хотели, чтобы Кремль продолжил оказывать поддержку Башару Асаду в сирийской войне. 49% считают, что нужно немедленно выходить из нее, а 21% затруднились с ответом. Уже треть опрошенных полагает, что военное вмешательство в сирийский конфликт может перерасти для России в «новый Афганистан». В октябре 2016 года положительное отношение к военной операции России в Сирии высказали 52% опрошенных. То есть отношение народа к сирийской операции ухудшается, что объяснимо, поскольку совершенно неясны задачи операции, за что борется Россия и когда будет конец. Зато вполне ощутимо, что средства бюджета идут на военную операцию, что террористическая угроза для россиян выросла, что в страну идут сотни цинковых гробов, и только единичные факты таких случаев просачиваются в СМИ. Делается все возможное, чтобы скрыть от россиян как масштабы жертв, для чего и был принят указ о засекречивании данных по погибшим, так и масштабы вливаний в войну. По скромным оценкам РБК военная операция в Сирии обходится РФ минимум в 2,5 млн долларов ежедневно!

В-третьих, не исключено, что этим сигналом подается знак Западу, что Россия созрела к переговорам по Сирии, однако предлагаемые условия далеки от ожидаемых. Когда уход России стал очевидным, Вашингтон заявил о стремлении остаться на сирийской территории. США стали в очередной раз разыгрывать карту химического оружия, обвиняя Асада в применении последнего. Путин, стремясь выйти на «сделку», буквально отчитывается перед Вашингтоном за свои действия в Сирии. Например, в ходе телефонного разговора с Трампом российский лидер проинформировал последнего «об основных итогах состоявшейся 20 ноября встречи с Асадом, на которой сирийский лидер подтвердил приверженность политическому процессу, проведению конституционной реформы и президентских, и парламентских выборов». Уж очень картина напомнила отчет о проделанной работе сотрудника перед руководством.

В-четвертых, не исключаем возможности, что сам Асад попросил завершить военную операцию, видя, что продолжение курса может привести к непредсказуемым последствиям для его будущего. Именно поэтому на встрече с Путиным он заявил, что операция фактически завершена, в то время как сам Путин указал, что рецидивы еще возможны. Вот на случай подобных рецидивов Россия наверно по мысли президента остается в республике. Сам Асад уже может понимать, что дальнейшее пребывание российских войск чревато попытками вынудить его пойти на уступки или закрыть глаза на неприемлемые договоренности.

Например, Россия приняла нанесение удара Штатами по сирийским территориям в период правления Трампа. С октября 2017 года по заявлению Минобороны России возглавляемая США коалиция в разы сократила интенсивность боевых вылетов на территории Ирака, усилив авиаудары по территории Сирии. Россия заявила, что у нее есть на этот счет вопросы, но далее ничего не последовало. Да и незаконно развернутая на юге Сирии американская база все еще существует, притом к ней стягивается техника боевиков. Израиль беспрепятственно наносит удары по сирийской территории. Россия демонстрирует курс скорее на союз с Израилем, чем с Асадом. Например, о завершении военной операции Шойгу сообщил именно израильскому коллеге Авигдору Либерману: «в условиях усиления террористической активности в мире требуется сплоченность международного сообщества в борьбе с этим злом. Переговоры помогут лучше понять друг друга и будут способствовать укреплению дружественных отношений между вооруженными силами России и Израиля». Все эти основания могут порождать закономерные опасения у Асада по поводу дальнейших намерений России.

Если Россия уйдет сейчас, то за короткое время Вашингтон убедит мировое сообщество в том, что Асад применял химическое оружие. Вспомним ситуацию с Саддамом Хусейном, доказательства виновности которого не нашли до сих пор. В таком случае путинская Россия станет пособником террористического режима, что и без того загнанному в капкан изоляции режиму не нужно. Однако политика Кремля довела страну до того, что при любом решении — сохранить механизм расследования случаев применения химического оружия в Сирии (СМР) или его упразднить — Россия проигрывает. Уже сейчас Россию обвинили в том, что ее политика может привести к будущим атакам: «Россия убила совместный механизм расследования, который заручился широчайшей поддержкой Совета Безопасности, устранив возможность выявить тех, кто совершил атаки. Россия подорвала наши возможности предотвратить будущие атаки», «Россия изобретала причины для того, чтобы не поддержать механизм, который сама же помогла создать, поскольку ей не нравятся его научные выводы. Россия действует для подрыва этих расследований не один раз. Но сегодня был нанесен глубокий удар».

Когда же войне конец? Может это и не главный вопрос, учитывая то обстоятельство, что за Украиной последовала Сирия. За Сирией вероятно будет новый очаг напряженности и конфликта на грани войны. Например, Северная Корея. Главный вопрос — что дальше? Даже не куда будет смещен полигон маленькой победоносной войны, а что дальше будет с Россией, истощенной либеральными экспериментами и военными кампаниями ради далеких от национальных интересов целей.

Автор: Людмила Кравченко

Источник: rusrand.ru