Каждый из уважаемых читателей, вероятно, наблюдал в своём кругу эту метаморфозу по отношению к Путину. Кто раньше таскал футболку с его физиономией, готовый порвать на части любого противника кумира, всего за месяц-другой вдруг превратился в полную свою противоположность. Майка с изображением Путина стала половой тряпкой, его портрет в окружении моряков-подводников (или – для эстетов – скачущим на коне без рубашки) снят со стены и засунут в самый дальний угол…

Все достижения путинской эпохи, включая Крым, человек если не ругает в открытую, то не упоминает вовсе – вместо этого предпочитая пересчитывать миллиарды на счетах одноклассников и друзей главного кремлёвского ньюсмейкера.

Политологи и журналисты диву даются, наблюдая эти перемены в общественном сознании. Но толкового объяснения найти им не могут. Кто-то сетует на забывчивость толпы, кто-то на мимолётность славы вообще, кто-то на эфемерность самих достижений нацлидера. Бывает, сравнивают Путина с вождями прошлого, с тем же Сталиным, авторитет которого оказались бессильны поколебать разоблачения о репрессиях, Гулаге, о его беспечности в начале войны.

Скажут: все дело в пенсионной реформе. Но ее даже близко не сравнить с той же Великой отечественной – однако страшная война, за которую Сталин так или иначе был в ответе, не обвалила его рейтинг, напротив, сплотила вокруг него народ…

Лично я думаю, что разгадку следует искать в области банальной человеческой психологии. И тогда всё становится на свои места. Кого мы способны разлюбить или возненавидеть мгновенно? Того, кого не знаем. Вам укажут на случайного человека на улице, назовут его подлецом – и вы без колебаний примете эту точку зрения (если источник хоть малость авторитетен). И также резко поменяете её на противоположную, получив другие сведения.

Но что если речь идет о вашем друге или родственнике, который хорошо известен вам? Понадобятся по-настоящему сокрушительные аргументы, чтобы заставить вас изменить мнение о нём – да и тогда останутся сомнения.

Вот также обстоит дело с Путиным и Сталиным. Сталин в свое время был повсюду – он организатор пятилеток, которыми жила страна, создатель советской индустрии, маршал Победы, идейный вдохновитель мирового коммунистического движения. Он присутствовал в жизни каждого рабочего – как соавтор того или иного производственного плана, в жизни каждого педагога, врача – как глава советской науки, военного – как верховный главнокомандующий.

Сталин на местах персонофицировался сотнями тысяч, а потом и миллионами членов партии, стоявшими во главе всех сфер жизни советского народа. Возненавидеть Сталина означало проклясть сталинские стройки, сталинское искусство, сталинские трудовые подвиги, сталинские военные победы. Одним словом, отвергнуть всю страну, оказаться, по сути, изгоем на собственной Родине.

С Путиным ситуация иная. Нам несравненно больше известно об его семье, связях, друзьях, привычках и вкусовых предпочтениях. Однако все это – внешний слой, не имеющий отношения к тому существенному, что по-настоящему важно в правителе для жителей управляемой им страны.

В отличии от Сталина Путин не вдохновитель наших трудовых свершений, не военный лидер и не мудрый вождь, ведущий страну к процветанию, а скорей телеперсонаж, вроде Киркорова или Баскова. Вот он ныряет за амфорой, вот летит со стерхами, вот погружается на подводной лодке – но всё это лишь элементы шоу, не имеющие к реальной жизни никакого отношения.

В этом и разница в менталитете двух систем – советской и капиталистической. Если в советское время народ активно вовлекался в работу страны, был движущей частью прогресса, чувствовал себя частью единого организма, то сегодня ситуация иная. С самого начала Путин предпочитал отстранять общество ото всех принципиальных решений. Вы мол сидите тихо, а мы тут с людьми все разрулим и решим, как для вас лучше.

Понятно, почему все это – идя плечом к плечу с народом элите не так комфортно было бы вести барский образ жизни, иметь роскошные виллы, яхты, обслугу, модных шавок и любовниц. Но это отстранение стало причиной того, что Путин сотоварищи остались в одиночестве, лишённые настоящих, а не телевизионных любви, преданности, уважения.

Телевизионные же эмоции, увы, легковесны. И, как видим, ненависть к главе государства сменяет любовь с той же скоростью, с какой между рекламными паузами Марианна то влюбляется в дона Хуана, то проклинает его именами всех мексиканских богов..

Автор: Михаил Поляков

Источник: publizist.ru