Прежде замминистра культуры Александр Журавский выдал мини-сенсацию, анонсировав новый законопроект о борьбе со спекулянтами, который в настоящий момент внесен в правительство (соответственно, сроки его принятия с возможными доработками весьма туманны).

— Закон этот, — отметил г н Журавский, — имеет двоякое действие: он направлен как на защиту учреждений культуры, так и на защиту самого зрителя. По новому закону продавать билет сможет только сам театр (музей, филармония) и аффилированные с ним по договору официальные организации, специализирующиеся на продаже билетов.

Причем театр укажет на своем сайте, какие именно операторы продажами занимаются. А кто не в списке — те все левые.

— Нельзя будет продавать билеты не по номиналу, нельзя будет заклеивать цену, нельзя будет ничего на билете черкать, — продолжает Журавский, — кроме того, станет возможной досудебная блокировка «левых» билетных сайтов. Штрафы, предусмотренные за спекуляцию по решению суда, также должны будут свести на нет весь этот «бизнес»: для физических лиц — это от 100 до 300 тысяч рублей, для юридических — от 700 тысяч до 1 миллиона. Вот продашь пару билетиков «в серую», получишь такой штраф и задумаешься: стоит ли игра свеч?

Журавскому задали вопрос: рынок есть рынок, ну и пусть всё развивается как развивается, пусть театр зарабатывает, пусть спекулянты (или, корректнее, бизнесмены) зарабатывают, чем плохо?

Замминистра дал понять, что если государство дотирует культуру (и в немалой степени), то, соответственно, хочет, чтобы средства расходовались эффективно, и тут нельзя пускать ситуацию на самотек, а нужно иметь некие социальные гарантии, что билеты по номинальным ценам доходят до потребителя, ради которого все и стараются.

— А то получается прискорбная ситуация: все обо всем знают, но никто ничего не делает. Вот отсюда и возник законопроект, который был разработан вместе с директорами театров и музеев — ведь в последние годы спекуляции, как мы знаем, коснулись и Третьяковки. И вот еще важный момент, — добавляет Журавский, — законом регулируется и механизм возврата билетов, который прежде играл на руку спекулянтам.

Дело в том, что спекулянты, не распродав билеты, в последнюю секунду сдавали их в кассу, что наносило театру материальный урон и пустые кресла. По последнему пункту вставил отдельную ремарку гендиректор Большого Владимир Урин:

— Нам нравится система возврата, существующая в Ковент-Гарден: там, если зритель сдает билет не по вине театра — в связи с отменой спектакля, а просто по собственной инициативе, то билет самим театром берется у него на реализацию. Если он будет продан — зрителю вернут 90% стоимости, а если нет, то ничего и не вернут.

Так что в идеале по новому закону, как только ты заподозрил спекулятивные продажи — обращаешься в органы, заводят административное дело, по суду налагают штраф. Но это в идеале…

— Я незнаком с законом в тонкостях, — отметил директор музтеатра Станиславского и Немировича-Данченко Антон Гетьман, — но у меня есть сомнения, что ограничение перепродаж сработает. У меня тоже был опыт работы в Большом театре, и я помню, что Большой выиграл 5–6 судебных исков у сайтов — клонов Большого и в Москве, и в Санкт-Петербурге и даже во Владивостоке. Но ни одно решение суда не было исполнено, ни один штраф не был выплачен. А что до сайтов… так они меняли в названии одну букву и тут же запускались вновь. Так что на очередную попытку борьбы смотрю без оптимизма. «Регулировать», «контролировать» — как-то я напрягаюсь от этих глаголов. Спекулянты — то есть бизнесмены — знают конъюнктуру рынка лучше директоров. Да я лично знаю кое-кого из этих людей, иногда с ними общаюсь. Это экономически очень подкованные ребята, очень чувствуют рынок. А мы, устанавливая цены на билет, не должны промазать: делаешь цену «ниже рынка» — билет оказывается у спекулянтов, делаешь выше — никто не покупает.

Приглашенный на встречу новоиспеченный худрук театра «Модерн» Юрий Грымов попытался выдать реплики: «худруки и директора не должны комплексовать», «складывается впечатление, будто все здесь оправдываются за высокие цены, но забывают, что театр — это дорого, это дорогое искусство!». Впрочем, эмоция г на Грымова особо не была поддержана, более того, Владимир Урин парировал, что у любого театра есть и социальная миссия, каждый гостеатр должен думать и о малообеспеченных категориях зрителей, которые не в состоянии купить билет по 10 000 рублей. Или такая тонкость: задираешь цены — резко получаешь другой контингент, из театра одним махом изымается интеллигентная, «та самая театральная публика», что сразу сказывается на вкусовой планке театра и его репертуаре…

— Театр — это же не бизнес в чистом виде, — объясняет Урин, — вот нас упрекают, что мы социальные билеты по паспортам продаем и по паспортам впускаем. Но если мы идем на это себе в убыток и продаем на Новую сцену для студентов не по 7000 руб., а по 700, то вправе отследить, чтобы в театр пришел тот самый контингент, на который мы рассчитываем.

Отдельным нововведением Минкульта уже стала (пока тестируемая) общая информационная система учета продажи билетов: то есть абсолютно вся информация по продажам с каждого театра и с каждого спектакля сливается в один котел — и моментально видно, кто что за сколько продал (категория полная, льготная или бесплатная), сколько зрителей пришло и каких, а главное — сколько каждый театр в месяц заработал. Например, за январь-февраль наглядно видно, что Мариинский театр по числу посетителей опережает Большой, или что у Большого самые высокие стоимости билетов, или что в театре имени Сац, например, было за этот период 7,5% бесплатных посещений (сирот, детей погибших военнослужащих и т.д.).

Тихо раздались уже после встречи отдельные голоса директоров, мол, тем самым Минкульт хочет видеть полную картину — сколько каждый театр имеет с продаж, а потом сказать «а раз вы такие богатые, то не урезать ли вам финансирование?», забывая о том, сколько каждый театр тратит на постановки. Однако Журавский еще на встрече несколько раз подчеркнул, что инфосистема — это лишь помощник для анализа ситуации, но не повод для вмешательства Минкульта, кроме самых вопиющих случаев, когда в театре будут пустые залы… чего пока, слава богу, нет. Так что большинство директоров поддержали как законопроект по спекулянтам, так и глобальную инфосистему, поскольку только общими усилиями воз сдвинется с места.

***

А в это время в театре имени Евгения Вахтангова представили две новые книги, посвященные двум личностям, без которых сегодня невозможно представить Вахтанговский — удивительной актрисе Юлии Борисовой и замечательному композитору Фаустасу Латенасу. Первая называется «Люблю. Юля» Веры Максимовой (под общей редакцией Д.Трубочкина). В это трудно поверить, но это первая и единственная пока книга о легендарной актрисе. В книге — важнейшие события ее жизни, портреты знаменитых коллег по театру и ее выдающиеся роли. Известно, что Юлия Константиновна никогда не давала и не дает интервью, но для данного издания она впервые сделала исключение.

Вторая книга — «Музыка и театр. Фаустас Латенас» — является переводом литовского издания о композиторе Фаустасе Латенасе на русский язык. Здесь наряду со статьями литовских коллег композитора в отдельную главу — «Говорят вахтанговцы» — вошли новые материалы, написанные Римасом Туминасом, Кириллом Кроком, Дмитрием Трубочкиным, а также участниками спектаклей, оформленных музыкой Латенаса: Галиной Коноваловой, Людмилой Максаковой, Евгением Князевым, Владимиром Симоновым, Сергеем Маковецким, Алексеем Кузнецовым, Юрием Красковым, Анной Дубровской, Евгенией Крегжде, Екатериной Крамзиной. Приложением к книге стал аудиодиск «HARMONIA = THEATRUM» с авторской музыкой композитора, звучащей в лучших спектаклях — от «Ревизора» до «Царя Эдипа».

***

В это же время в Большом театре главная национальная театральная премия страны чествовала тех, кому вручена «Маска» за честь и достоинство и за выдающийся вклад в развитие театрального искусства. Собралась «тяжелая артиллерия» — Валентин Гафт, Алла Покровская, Александр Ширвиндт, Владимир Андреев, Галина Анисимова, из Питера приехали Владимир Рецептер, Иван Краско, Николай Боярчиков. Все выступавшие пытались переэпиграммить Гафта, что нереально. Зато Александр Ширвиндт выступил с просветительским словом:

— В последнее время я увлечен высокой литературой и работаю со словарем Даля. Так вот «маска» по Далю — это накладная рожа для потехи. Но надеюсь, что «золотая» возвысит этот образ.