4 мая 1738 года считают днем рождения русского балета. В этот день императрица Анна Иоанновна собственноручно подписала августейший указ об открытии «Танцевальной Ея Величества школы» и определила в нее 12 девочек и 12 мальчиков, число в два раза большее, чем указал в челобитной французский балетмейстер Жан-Батист Ланде — основатель училища. Уж очень любила царица, решившая превратить Петербург в северный Париж, балы, маскарады с фейерверками и прочее веселье.

Московское училище несколько моложе. Годом его основания принято считать 1773 й. В этот год в Воспитательном, или Сиротском, доме, созданном по повелению другой императрицы, Екатерины II, в 1764 году, выстроили сцену. В Сиротский дом принимали сирот и подкидышей, обучая их ремеслам, наукам и всевозможным искусствам, включая танцы. В них-то воспитанники, к удивлению начальства, и демонстрировали самые большие успехи.

Первый урок танцев провел здесь итальянец Мисоли, а учились танцевальному искусству в год основания школы 54 девочки и мальчика. Первые пять лет по четыре раза в неделю по четыре часа их обучали этой премудрости опять же итальянцы Филиппо Беккари и его жена. Как раз тогда предприимчивый антрепренер Карл Книппер организовал петербургскую труппу, так что школа первоначально готовила танцовщиков совсем не для московских, а для столичных петербургских театров.

Сейчас школе 245 лет, и состоявшийся к этой дате отчетный концерт продемонстрировал, что школа под руководством ее ректора Марины Леоновой — на сегодня одно из лучших хореографических учебных заведений в мире. Программа концерта была посвящена еще одной дате, отмечаемой академией, — 200 летию со дня рождения создателя мирового классического балетного репертуара Мариуса Петипа, поэтому первая и третья части составлялись почти исключительно из произведений мастера.

Один из красивейших танцевальных ансамблей Петипа — сюиту «Оживленный сад» из балета «Корсар», созданную хореографом в 1868 году (то есть сразу вслед за парижской версией Жозефа Мазилье 1867 года), показали в первом отделении отчетного концерта. Для московской академии ее поставил тонкий реставратор старины Юрий Бурлака.

Надо сказать, что никакое другое балетное учебное заведение в мире не сможет с подобной стилистической тонкостью и изяществом одолеть такую сложную вещь. Как когда-то у самого Петипа (в версии 1899 года), в балетных ансамблях здесь занято 68 (!) человек, то есть на сцену перед нами вышла почти вся московская академия: от учеников младших классов до нынешних выпускников. (Ну кто еще такое потянет?) При этом выступление питомцев Московской академии разительно отличалось от того, которое мы видели совсем недавно — на вечере, посвященном Петипа в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко: на этот раз стройные в своей симметрии и упорядоченности кордебалетные ряды были музыкальны и поэтично одухотворены.

Особо бурно принимала публика вставленное в сюиту па-де-де из этого балета в исполнении Елизаветы Кокоревой (педагог Татьяна Гальцева) и Дениса Захарова (педагог Денис Медведев) — «золотых» лауреатов последнего Московского международного конкурса. Елизавета только окончила второй курс, и выпуск ей еще только предстоит. А Денис уже зачислен в качестве артиста кордебалета в Большой театр. Мало того, уже успел выступить там в балете «Спящая красавица» в культовой партии Вацлава Нижинского — Голубой птицы (па-де-де Голубой птицы и принцессы Флорины). Так что юноша имеет большие перспективы, и выступление на отчетном концерте еще раз это доказало.

«Вариации на тему рококо», показанные во втором отделении вечера, — пачечный неоклассический балет в стиле российско-американского хореографа Джорджа Баланчина. Он был поставлен главным балетмейстером Пермского театра оперы и балета Алексеем Мирошниченко первоначально на учеников пермского училища, а потом перенесен хореографом и в местный театр. Ученикам Московской академии он тоже пришелся впору, хотя и достаточно условно вписывается в концепцию вечера, посвященного, напомним, 200 летию Петипа. Зато отсылает ко времени первоначального формирования балетного театра.

Название балета «Вариации на тему рококо» происходит от названия музыкального цикла Чайковского «Вариации на тему рококо для виолончели с оркестром», который композитор сочинял в 1876–1877 годах, т.е. как раз параллельно с созданием музыки к балету «Лебединое озеро». Впрочем, никакого соответствия «лебединым темам» в балете Мирошниченко нет.

Хореограф обращается тут к эпохе рококо — эпохе придворных спектаклей и балов, модных в царствование Людовика XV. Из танца тогда исчезла та величественность и торжественность исполнения, которая была принята при дворе короля-солнце Людовика XIV, а благодаря воцарившейся повсеместно легкости нравов придворно-хореографическому искусству того времени стала присуща некоторая двусмысленная манерность и грация, которую мы можем ощущать также в манере живописцев того времени — Ватто, Ланкре и Буше.

Лейтмотив рококо (от французского rocaille — буквально: украшение из раковин) — асимметрия и вычурность линий — характерны и для балета Мирошниченко. В этом балете, как и во всяком произведении искусства эпохи рококо, важен не легкомысленный сюжет, которого в сущности в нем и нет, а любование формой: красотой рук и ног, окультуренностью стоп, изнеженной манерностью и грациозностью движений. И танцовщики, занятые в двух па-де-де и одном па-де-труа, как нельзя лучше справляются с возложенными на них довольно сложными хореографическими задачами.

Не обошлось на этом отчетном концерте и без потерь: русско-японский танцовщик Марк Чино заменил Марчелло Пелиццони — необыкновенно обаятельного итальянца, одного из лучших выпускников этого года, который сломал ногу прямо перед концертом на просмотре в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко.

Самого же Марка Чино — выпускника Московской академии прошлого года, а сейчас артиста Большого театра, зрители могли еще увидеть в третьем отделении концерта в па-де-де из балета «Спящая красавица», которое он станцевал с выпускницей Елизаветой Егоровой. За год работы в театре Чино перешел в «высшую танцевальную лигу», превратился в танцовщика экстра-класса, практически уже готового солиста, способного выходить и в премьерских партиях. (В сущности он их в Большом уже и танцует: вставное па-де-де в балете «Жизель» и сольная партия в «Этюдах» Ландера — балете суперсложном и коварном). Партию принца Дезире на концерте Чино станцевал удивительно чисто, даже с премьерским шиком, отчетливо артикулируя движения и покоряя элегантностью.

Читайте наши новости первыми — добавьте «МК» в любимые источники.

Источник: mk.ru