Начало сезона вызывает трепет, но не от встречи с прекрасным, а от встречи со следственными органами. За пару недель до старта сезона, прямо со съемочной площадки в Петербурге, правоохранительные органы забирают Кирилла Серебренникова, который под Питером снимает фильм «Лето». Судьба картины о Викторе Цое еще не определена, зато судьба его создателя — вполне очевидна: 9-часовое, достаточно унизительное этапирование из Петербурга в Москву и заключение под домашний арест. Никто не ожидал, что с художником со столь громким именем будут обращаться, как со всеми, включая уголовников.

В это же самое время мэр Москвы Сергей Собянин на совещании в «Геликон-опере» (театр Дмитрия Бертмана становится неофициальной площадкой стартапов столичного начальства) объявляет о серьезных изменениях в системе финансирования городских театров. Они продолжают театральную реформу, начатую два года назад с легкой руки вице-мэра Леонида Печатникова. Новая система, по словам мэра, обеспечит большую прозрачность в финансировании, большую самостоятельность и свободу театров. Москва первой в стране переходит на систему грантов в театрах, и гранты эти, по заверениям столичного градоначальника, не будут зависеть от взаимоотношений с начальством и не могут быть уменьшены по чьей-либо прихоти.

Тогда же. Внутри театрального сообщества впервые и все громче раздаются призывы к протестным действиям театров — как ответ на задержание Серебренникова и содержание в СИЗО Алексея Малобродского. Призывы носят характер от умеренного (обращение к публике перед спектаклем) до радикального (проведение забастовок по всей стране). Театры такие инициативы, исходящие от представителей цеха критиков, воспринимают неоднозначно. Одни считают это неприемлемым: есть ответственность перед зрителем и вышестоящее руководство. Другие не идут на это принципиально, считая дело «Седьмой студии» и ее руководителя чисто экономическим, а не политическим, как это представлено. Готовых «выйти на баррикады» — подавляющее меньшинство.

В октябре–ноябре. 100-летие русской революции в театрах, к счастью, не стало кампанией по отмечанию страшной даты. Здесь первенство скорее у музейных и издательских проектов, чем у театральных. Среди спектаклей на революционную тематику выделяется один — «Губернатор» БДТ им. Товстоногова в постановке Андрея Могучего, мощное высказывание, основанное на одноименном рассказе Леонида Андреева.

В холодном и дождливом ноябре. На Малой сцене МХТ Рената Литвинова запускает свой «Северный ветер» — ее драматургический и режиссерский дебют. Рената устроила фантасмагорию с безумствами, главное свойство которых — подкупающая человечность, трепетность и несуразность, в конце концов, во многом определяющая человеческую жизнь и ее движение в сторону неизбежного конца.

В конце ноября. Театр им. Вахтангова прирастает еще одной сценой — Симоновской, которая с этого момента получает новую жизнь. В помещении, что в двух шагах от основного здания Вахтанговского, два зала оригинальной конструкции (один — амфитеатр, второй — с большим окном в арбатский переулок). На втором этаже появляется мемориальная зона знаменитой театральной династии в любимом вахтанговцами кобальтовом цвете и с фамильными реликвиями. Стоимость «под ключ» (реконструкция с полным техническим оснащением) — 225 миллионов рублей, из которых от Минкульта — только 25 миллионов, а остальные 200 — собственные средства театра и спонсора. За семь месяцев в афише появляется 12 спектаклей.

В это же самое время совершенно неожиданно происходит задержание бывшей сотрудницы Министерства культуры Софьи Апфельбаум, которая из свидетеля по делу «Седьмой студии» становится подозреваемой. Всеобщий шок: у чиновницы — честнейшая репутация, все убеждены в ее невиновности. Она выполняла поручение премьер-министра (в ту пору им был нынешний президент) о выделении средств для «Седьмой студии», принимала отчеты о проведенных мероприятиях. Однако, несмотря на наличие в Минкульте служб, контролирующих финансы, все стрелки в культурном ведомстве переводят именно на нее. Старая как мир история низости и благородства предстает во всей красе: бывшие и настоящие начальники Софьи поспешили отойти в сторону («чур меня!»), и только Алексей Бородин, совсем немолодой худрук РАМТа, где Апфельбаум трудилась в должности директора, в трудную минуту оказывается рядом. Бородин, прилетевший в день задержания своего директора в Нью-Йорк, разворачивается и вылетает обратно в Москву, ходит на все суды.

В декабре. В Первую Градскую больницу в тяжелом состоянии попадает Олег Табаков. Медицинские сводки не утешают, но мощная энергия и витальность Олега Павловича не допускают и мысли о плохом финале. Табаков прорвется, Табаков вернется, Табаков forever — так, кажется, думают все, кто знает его лично или только по работам в кино и театре.

Декабрь — начало января. Студия театрального искусства Сергея Женовача, перешедшая под юрисдикцию Минкульта, выпускает уникальный спектакль «Заповедник», в котором проза Довлатова поверена поэзией Пушкина, как алгебра гармонией. Испытания проходят более чем успешно: «Заповедник» пользуется невероятным спросом у публики и к тому же предъявляет Москве новое поколение «женовачей» (так называют учеников С.Ж.): им всем — до 25, но их азарт, дерзость и ранний профессионализм поражают. Сам Женовач не подозревает о глобальных грядущих переменах в собственной судьбе.

В это же самое время еще один воспитанник Сергея Васильевича — Иван Янковский — блестяще играет Зилова в пьесе Александра Вампилова «Утиная охота». Но — в Театре имени Ермоловой, у Олега Меньшикова. Внук великого актера находится в том же возрасте, что и герой Вампилова, — ему 27 лет, что с одной стороны дает серьезную мотивацию. А с другой — у него исторически мощные конкуренты: Олег Ефремов, Олег Даль, которые в более зрелом возрасте и с богатым опытом играли эту роль. Но Янковский не проигрывает корифеям: молодость, опирающаяся на талант и дерзость, побеждает.

Практически весь сезон. Страна втянута в личную жизнь народного артиста СССР Армена Джигарханяна, как в вязкую паутину, множа участников и желающих попиариться на драме великого актера. Бывшая молодая жена кумира многих поколений (разница в возрасте — 47 лет) каким-то чудесным образом лишает его всей недвижимости, сбережений, а на поднявшейся волне всеобщего интереса еще и прилично зарабатывает. Итог печален: артист полностью деморализован, шесть раз в течение полугода попадает в больницы… Только решение на кремлевском верху (не без участия «МК») останавливает телевизионную пляску на костях бедного народного артиста СССР.

Также весь сезон стабильно и неуклонно наблюдается взлет Центра драматурги и режиссуры Казанцева и Рощина, куда два года назад пришел Владимир Панков. Правда, мастер большой сцены за неимением таковой работает на небольших пространствах, зато их три: Беговая (два зала — 90 и 60), сцены на Соколе (154) и на Поварской (80). Панков выпускает один блестящий спектакль за другим («Старый дом», «Кеды»), устраивает Фестиваль акустической читки с открытиями новых композиторских и режиссерских имен. Совсем пропащие с точки зрения зрительского интереса площадки Москвы возрождаются.

Весь сезон. Электротеатр «Станиславский», сменивший в помещении на Тверской театр-аутсайдер (Драму им. Станиславского), подтверждает репутацию лидера театрального эксперимента. Поиск идет на территории искусства и предъявляют публике интереснейшие и спорные театральные, фестивальные и выставочные проекты, вписанные в различные пространства бывшего Электротеатра.

В апреле. Умирает Олег Табаков. В стране траур. Пышные похороны — по рангу артиста и гражданина, сделавшего бесконечно много для страны, культуры и отечественного театра. Табаков — это незабываемые роли в театре и в кино, несколько поколений артистов, воспитанных им, о которых заботился как отец родной. Это Театр-студия на Чаплыгина, новое здание на Сухаревской, открытия которого он все-таки дождался. Это «Современник» и Художественный театр. Это театральный колледж для одаренных детей страны. Наконец — памятники, которые он единственный (!!!) ставит в благодарность своим современникам-драматургам: Розову, Володину, Вампилову, которых знал и любил. И тем, кого не мог знать в силу проживания в разных временах, но которых глубоко чтил: Станиславскому и Немировичу-Данченко. С уходом Табакова заканчивается эпоха истинных подвижников и романтиков театра.

Через две недели после кончины Табакова. В главный драматический театр страны Минкульт неожиданно для многих назначает (это назначаемая, а не выборная должность) Сергея Женовача, основателя и руководителя Студии театрального искусства. До этого момента его фигуру в мхатовском пасьянсе возможных претендентов на кресло не учитывали, но тем не менее репутация Женовача как художника и его личные качества не вызывают вопросов у большинства его знаменитых коллег и труппы. Но, как показывают события одного дня, не все в Художественном оказались рады такому решению: предпринята попытка внутреннего переворота. Попытка не удалась, споткнулась на сопротивлении внутри труппы. Труппа, одна из самых больших в Москве (120 артистов + приглашенные), замерла в ожидании перемен в актерском и режиссерском корпусе.

В это же самое время Владимир Машков становится во главе любимого детища Олега Табакова — основанного им Театра-студии на Чаплыгина. Его приход в труппе воспринимают с восторгом и ожиданиями: яркий актер и режиссер, но главное — свой, а не пришлый. Однако его приход в «Табакерку» не имеет ничего общего с въездом триумфатора, а скорее похоже на спуск в шахту, где артистов разных поколений ждет труд по совершенствованию и развитию собственной личности и профессионализма.

Май–июнь. Впервые в театральной практике новой России уголовную ответственность несут работники театра. Бывший директор Центра драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина Дмитрий Палагута отправлен за решетку на 5 лет, а его заместительница, к тому же состоявшая с ним не только в рабочих отношениях, получает 3 года. Театральной парочке предъявлены мошенничество в особо крупных размерах, превышение должностных полномочий и прочее. В ХХI веке дело Чичикова живет и побеждает: ловкач Палагута, которого считали менеджером нового типа, оформлял на работу в ЦДР «мертвых душ» (из 19 эпизодов в деле доказано 11), которым платил по 1000 рублей, а остальное забирал себе.

Весь сезон. Два театра живут в ожидании возвращения на родину: «Современник» — на Чистые пруды, а «Школа современной пьесы» — на Трубную площадь. Театр Галины Волчек три сезона оттрубил в неближнем краю — на Электрозаводской, труппа Иосифа Райхельгауза за это же время поменяла три адреса в районе Тишинки. Как ни странно, ни тот, ни другой, при огромном театральном и культурном предложении в Москве, своего зрителя не потеряли, что еще раз доказывает: в театре как в любви — верность есть.

В мае. Указом вновь избранного президента 2019 год объявлен Годом театра. Какие преференции он даст театральному искусству, насколько поможет провинции и откроет перспективы новому — никому не известно. Известно только, что такой фокус страны на театр пробил председатель СТД Александр Калягин.

Весь сезон. Параллельной реальностью, дурным сном идет дело «Седьмой студии». В общем поднятом шуме, в который активно включается и Европа, все так мутно, запутано, многосложно, что уже нельзя понять, где здесь экономика, а где политика, и заложниками чего стали задержанные: художник (Кирилл Серебренников), менеджеры (Юрий Итин, Алексей Малобродский) и чиновник (Софья Апфельбаум). Шум в соцсетях, домыслы о войне кремлевских башен и страшной мести якобы за совращение отпрыска высокопоставленного чина (не то партийного, не то государственного) настолько ярки, сильны и желанны, что версия о банальном экономическом раздолбайстве просто не рассматривается по причине медианепривлекательности. Но даже если бы все было так банально — очевидно, что дело «Седьмой студии» кому-то и для чего-то нужно.

Под занавес сезона. В Театре им. Пушкина выходит спектакль «Влюбленный Шекспир» в постановке Евгения Писарева — театральная версия одноименного фильма. Она театральна, зрелищна и богато костюмирована, но при всей своей традиционной стилистике транслирует более чем актуальный призыв к театральному сообществу и людям искусства: объединяться, чтоб не пропасть поодиночке.

Июнь. Неожиданно для всех из СИЗО выпускают Алексея Малобродского, который из всех фигурантов дела «Седьмой студии» дольше всех содержится не под домашним арестом, а за решеткой — десять месяцев. Десять месяцев ожидания, ходатайств, обострения болезней (Малобродскому 60 лет, он нездоров), судебных заседаний, апелляций. Продление срока пребывания в СИЗО. Наконец на одном из заседаний — сердечный приступ; он попадает в больницу, где лежит на койке, прикованный наручниками. И вдруг — освобождение до суда с подпиской о невыезде. Что это значит — никто не понимает.

Июнь. Еще один хороший худрук — Дмитрий Брусникин — наконец обрел театр: Департамент культуры Москвы отдает ему «Практику». Хочется верить, что после неудачных опытов кооперации в сложившихся коллективах (сначала студия «Человек», а затем — Театр Романа Виктюка) Брусникин с учениками обретут надежную гавань.

Несколько месяцев. Расследуется еще одно экономическое преступление — в Театре на Перовской. Его директор Марат Панченко, возглавивший театр после смерти его основателя и своего брата Кирилла Панченко, обвиняется в мошенничестве: заказывал декорации у фирм-однодневок за крупные суммы, но делали их за копейки в мастерских театра. Маржа, понятное дело, шла в карман директора. В «семейном бизнесе» оказалась и супруга, числившаяся художницей по костюмам, но проживающая в Черногории.

Под занавес сезона. В недрах Министерства культуры России и чуть ли не под строгим присмотром самого министра в стране готовится «бомба» — новая театральная реформа. В отличие от московской, с умом начатой два года назад, реформация деятельности российских театров обещает жесткий экономический и дисциплинарный «ошейник». По нашим сведениям, обсуждается система планирования театральных проектов за три года до запуска, защита их по статьям и пунктам, как это делают кинематографисты. Перемены ждут и систему образования актеров, и многое другое. В общем, как говорил в подпитии Чебутыкин из пьесы «Три сестры»: «Не угодно ль этот финик вам принять?..»

Фото Михаила ГУТЕРМАНА, Александра ИВАНИШИНА, Екатерины ЦВЕТКОВОЙ.

ПРЕМИЯ «МК»

сезон-2017/2018

МЭТРЫ

Лучшая мужская роль — Сергей Качанов (Экскурсовод, «Заповедник», Студия театрального искусства); Сергей Степанченко (Фальстаф, «Ленком»).

Лучшая женская роль — Елена Яковлева (Юлия Михайловна, «Старый дом», Центр драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина), Рената Литвинова (Маргарита, Пачтальонша, Смерть, «Северный ветер», МХТ им. Чехова).

Лучшая женская роль второго плана — Людмила Давыдова (Голда, «Поминальная молитва», театр «Мост»).

Лучшая мужская роль второго плана — Сергей Рубеко (Цауберкениг, «Сказки венского леса», Театр им. Владимира Маяковского).

Лучший спектакль — «Заповедник» (реж. Сергей Женовач, Студия театрального искусства); «Северный ветер» (реж. Рената Литвинова, МХТ им. Чехова).

Лучший художник — Александр Боровский («Заповедник»).

ПОЛУМЭТРЫ

Лучшая мужская роль — Павел Деревянко (Бруно, «Великодушный рогоносец», Театр им. Моссовета); Максим Матвеев (Кинастон, «Кинастон», Театр-студия п/р Олега Табакова).

Лучшая женская роль — Александра Захарова (Леди Перси, «Фальстаф», «Ленком»)

Лучшая мужская роль второго плана — Антон Пахомов (Петр Кузьмич Рязаев, «Старый дом», Центр драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина).

Лучшая женская роль второго плана — Юлия Силаева (Валерия, «Сказки венского леса», Театр им. Маяковского).

Лучший спектакль — «Старый дом» (реж. Владимир Панков, Центр драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина).

Лучший художник — Марина Алексеева («Проза», Электротеатр «Станиславский»).

НАЧИНАЮЩИЕ

Лучшая мужская роль — Иван Янковский (Зилов, «Утиная охота», Ермоловский театр).

Лучшая женская роль — Юлия Хлынина (Стелла, «Великодушный рогоносец», Театр им. Моссовета).

Лучшая мужская роль второго плана — Алексей Лысенко, (Миша, «Кеды», Центр драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина); Кирилл Трубецкой (профессор Жгутик, «Северный ветер», МХТ им. Чехова).

Лучшая женская роль второго плана — Настя Сычева (Катя, «Кеды», Центр драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина), Виктория Тимофеева (Ада, «Северный ветер», МХТ им. Чехова).

Лучший художник — Анастасия Скорик («Сюзанна», Школа драматического искусства).

ДРУГИЕ НОМИНАЦИИ

Кукольный спектакль — «Принцесса Турандот» (реж. Борис Константинов, Театр им. Сергея Образцова).

Художник по куклам — Виктор Антонов («Принцесса Турандот», Театр им. Сергея Образцова).

Лучший спектакль для детей — «Синяя, Синяя птица» (реж. Олег Глушков, Театр Наций); «Японская сказка. Меч самурая» (реж. Тереза Дурова, Театриум на Серпуховке).