Технологическое отставание от Запада, которое увеличивалось с каждым годом, уже приобрело формы цивилизационного разрыва

Сергей Баймухаметов

Чуть ли не каждый месяц мы находим, кого клеймить всем скопом.

Настала «очередь» писательницы Людмилы Улицкой. В интервью украинскому телеканалу она сказала, что надо повышать культурный уровень, уровень образования и снижать уровень агрессии, что Россия отстает от Европы на 150 лет, превращается в мировую провинцию: «Мы уплываем в какую-то архаику, движемся в обратном прогрессу направлении».

Понятно, что тут началось. Феномен, парадокс в том, что мы, от бирюлевской кухни до Госдумы и Кремля, пользуясь сплошь и рядом оборудованием, товарами и даже продуктами питания иностранного производства, непоколебимо убеждены, что мы — самые передовые, самые высоко-научно-технологичные. А тех, кто сомневается, подвергаем обструкции в интернет-пространстве – тут в помощь нам iPad, iPhone, Mac, Acer, Asus, Lenovo, Dell, или как они там еще называются…

Людмила Улицкая, говоря от «отставании», имела в виду совокупность государственно-общественных институтов, они всегда взаимосвязаны и взаимообусловлены. Так же, как политика и экономика. Россия и Европа – вечная тема дискуссий со времен Петра Первого. Но не будем углубляться в историю и в политику, в общественные отношения – остановимся на экономике обозримого периода, на технологиях.

«Сталинская индустриализация» в СССР совпала со второй мировой промышленной революцией – этапом масштабного, экстенсивного развития производительных сил. То есть вширь, по количественным показателям. «Чтоб было больше чугуна и стали на душу населения в стране». Решающую роль у нас сыгралосоздание системы ГУЛАГа – Главного управления лагерей НКВД-МВД. Массовые репрессии, государственный террор — не только устрашение населения. Для режима это было идеальное решение экономических задач — дармовая рабочая сила, рабский труд миллионов заключенных. По сути, экономика ГУЛАГа, позволяющая без особых затрат мгновенно концентрировать в любой точке гигантские трудовые ресурсы, магистральный путь производственно-технического развития СССР с 30-х годов до конца 60-х. Все «великие стройки коммунизма», заводы, комбинаты, электростанции, шахты, рудники, каналы, дороги — начинались с организации концлагеря. Например, в Дмитровском лагере, организованном для строительства канала Москва — Волга, одномоментно, на январь 1935 года, находилось 192 229 человек. Так «созидался социализм». «Министерство внутренних дел СССР превратилось в основную организацию по золотой и платиновой промышленности; продолжает расти программа производства угля, нефти, сажи газовой, лесоматериалов, олова, никеля, меди, кобальта, алмазов, янтаря, вольфрама и т.д.» (Из доклада МВД в Совет Министров, 1948 год.) Крупнейшие гидроэлектростанции, промышленные районы, десятки новых городов, включая наукограды и атомграды, включая ракетостроение и космос — это все ГУЛАГ.

Страна в те десятилетия совершила невиданный исторический рывок в создании производственных мощностей, возведены были тысячи предприятий. Дальше они должны были совершенствоваться, с 70-х годов начался второй этап научно-технической революции, постиндустриальная эра. Но она показала, что экономика социализма не способна к развитию, тем более — к саморазвитию.

В конце каждого года проходили закрытые пленумы ЦК КПСС, на которых обсуждалось реальное положение дел. Например, мы выплавляем стали в два раза больше США, тратим на производство станков столько же металла, сколько США, Япония и ФРГ вместе взятые, но по числу сделанных из этого металла станков и по их производительности отстаем от каждой из этих стран в отдельности. Или: Финляндия производит древесины в 10 раз меньше СССР, а выручает валюты от экспорта изделий из лесоматериалов — в 2 раза больше.

Но советские люди ничего не знали: материалы тех пленумов в печати не публиковались, они распространялись по спецканалам – только для партийно-государственных руководителей. Советским людям говорили на собраниях и по телевизору: мы – самые передовые, а «мировой империализм загнивает».

Между тем технологическое отставание от Запада с каждым годом увеличивалось и приобрело формы цивилизационного разрыва. Он и был таковым.

Сейчас на дворе – другая эпоха. Вот уже четверть века (исторический срок!) в России капитализм. Однако мы по-прежнему стремимся закрыться от мира, воздвигнуть новый железный занавес, насаждаем идеологию «особого пути». В результате и Третья индустриальная революция – композитные материалы вместо металлургии, 3D-печать вместо традиционного машиностроения, цифровые технологии, наноэлектроника и нанороботы, регенеративная медицина, генная терапия – проходит мимо нас, коснувшись России лишь в виде импорта. Вот заключение экономиста Владислава Иноземцева, директора Центра исследований постиндустриального общества: «Мы производим меньше промышленной продукции, чем во времена РСФСР, по отдельным позициям в 2,5-200 (!) раз. Отрасли промышленности, определяющие облик современной экономики, у нас почти полностью отсутствуют. По объему экспорта конечной индустриальной продукции мы в 2015 году серьезно отстали от… Словакии. Структура нашей экономики, отраслевая и региональная, не оставляет сомнений: Россия – страна «третьего мира», зависящая от экспорта ресурсов и развивающая только столичный регион».

А мир уже на пороге Четвертой индустриальной революции – полностью цифровая промышленность, массовое внедрение в производство «киберфизических систем».

В 2013 году в российской армии появились «научные роты» — из солдат-призывников срочной службы, выпускников технических вузов. Научная эффективность одного года службы – вопрос дискуссионный. Да и сама по себе мобилизация в армию, концентрация в одном подразделении избранных талантов поневоле ассоциируется с гулаговскими «шарашками». В те времена так называли тюремно-лагерные НИИ и ОКБ — особые конструкторские бюро. Ученых, инженеров, техников целенаправленно, «по разнарядке», арестовывали, осуждали и отправляли в «научные зоны» ГУЛАГа.В «шарашках» отбывали срок (работали) конструкторы ракетно-космической техники Королев и Глушко, авиаконструкторы Туполев, Мясищев, Петляков, Поликарпов, тысячи и тысячи других «научно-технических зэков».

В 2015 году президент РФ Путин объявил: «Часть молодых людей, которые нам нужны для работы на оборонных предприятиях, будут проходить фактически альтернативную службу по месту работы в так называемых производственных ротах». В апреле 2018-го поручил министерству обороны рассмотреть предложение Челябинского трубопрокатного завода о прохождении срочной военной службы неподалеку от предприятия.

Военизация, идеология осажденной крепости, «борьбы с врагами» не способствуют развитию экономики.

Тех, кто с болью за страну говорит об истинном положении дел, как Владислав Иноземцев и Людмила Улицкая, мы подвергали, подвергаем и будем успешно подвергать обструкции. Но это значит закрывать глаза на очевидное – то есть субъективно и объективно способствовать нашему дальнейшему цивилизационному отставанию.

Источник: newizv.ru