Что часть российской экономики находится в тени, далеко не новость. Каждый россиянин, за спиной которого не один экономический кризис, знает это по собственному опыту: что бы ни говорили представители Пенсионного фонда с экранов телевизоров, зарплата в конверте лучше, чем отсутствие зарплаты. Теперь чиновники это не просто разглядели, но готовы именно на конвертах сосредоточиться. И, что уже плюс, не только за счет Генпрокуратуры и других правоохранителей.

Как считает первый зампред ЦБ Сергей Швецов, «самый большой вызов, стоящий перед российской экономикой, — это развилка: выходить или не выходить из тени?» Витязь на распутье, как и битва того же витязя с головой, — традиционная российская картина и даже забава. Но теперь есть и конкретика.

В правительстве, забыв о спорах о «потенциале роста», резонно считают, что только массированный выход экономики из тени позволит решить поставленную президентом задачу обеспечения темпов экономического роста, опережающих среднемировые. Именно обеление экономики — главная цель подготовленного налогового маневра: снижение фискальной нагрузки на фонд оплаты труда в виде сокращения социальных выплат, но при компенсирующем доходы бюджета росте ставки НДС.

Есть те, кто теневую экономику называет «экономикой трусости». Но сам правительственный маневр — это признание того, что именно фискальный нажим загоняет экономику в тень. Трусость не экономическая категория. Но если уж к ней прибегать, то трусость — это отказ видеть очевидные реальные проблемы, а вовсе не стремление не сдаваться. Вспомним «челноков» из начала 90-х, это были совсем не трусливые люди, которым все жившие в то время обязаны тем, что значительную часть спроса на ширпотреб покрывали именно они.

Правительство своим маневром как раз и рассчитывает поддержать несдавшихся. Но и у маневра две стороны. Светлая — сокращение конвертных зарплат. Темная — рост НДС заставит ряд компаний полностью уйти в тень.

Теневая экономика разная. Есть откровенно криминальная, к ней вплотную примыкает коррупционная (специальные, чаще всего фамильные предприятия, адресно обслуживающие крупные компании, например, выигрывающие тендеры в рамках госзаказа), а есть экономика, предлагающая совершенно легальные товары и услуги, частично или полностью оставаясь при этом закрытой, прежде всего для налоговых органов. Именно о ней и идет речь.

Не платить налоги плохо. Но еще хуже создавать условия, когда их уплатить полностью просто невозможно, особенно для малого бизнеса и на фазе неустойчивого выхода из рецессии.

Резонно задаться вопросом: каков ее объем? Ответ, а точнее, ответы обескураживают. В том смысле, что их разнобой лишний раз убеждает: теневая экономика — это невидимая экономика.

Росстат призван знать все. У него есть достаточно возможностей оценить и масштабы теневой экономики. Главный статистик страны Александр Суринов в марте 2017 года выдал такую оценку: в среднем 10–14% ВВП. Это низший балл в том смысле, что международные оценки показывают совсем другой размах тени.

Совсем недавно доклад о распространении теневой экономики в мире выпустил МВФ. По его данным, доля российской экономики, остающейся в тени, составляет 33,7%, причем МВФ констатирует, что с 2014 года тень над российским ВВП не рассеивается. В июне 2017 года свой доклад на ту же тему выпустила международная Ассоциация дипломированных сертифицированных бухгалтеров (ACCA). В этом документе, охватывающем статистику 28 стран, Россия по масштабам распространения теневой экономики оказалась с 39% ВВП на четвертом месте. Хуже дела обстоят лишь у Украины, Нигерии и Азербайджана.

10–14% или 33–39% — две очень большие разницы. Даже если Суринов говорил только о «неформальной экономике», оставляя криминал и коррупцию в стороне, а МВФ и АССА включали в теневую экономику все ее составляющие, цифры все равно не бьются. Хочется верить, что криминал и коррупция никак не могут охватывать четверть официального ВВП РФ, в противном случае наши доблестные полицейские и прокуроры просто бездействуют.

Какие отсюда следуют выводы? Первый: размах теневой экономики — это зеркало механизма регулирования. Пока получается, что этот механизм избыточно подавляет фискальными и откровенно силовыми методами экономику.

Второй: у роста официального ВВП есть значительные резервы, находящиеся в тени. Обеление экономики на самом деле может принести значительный результат. Но предлагаемый налоговый маневр, порождая новую тень из-за роста ставки НДС, эту задачу если и решит, то в весьма ограниченных пределах.

Понятно, что сегодня не модно обращаться за опытом за океан. Но экономика США заметно прибавила в росте на одном обещании Дональда Трампа, которое в конце концов было поддержано Конгрессом, снизить налоги на корпорации. Без какой-либо компенсации бюджетных потерь их должен возместить сам экономический рост. Этот пример достоин по крайней мере внимания.

Получайте короткую вечернюю рассылку лучшего в «МК» — подпишитесь на наш Telegram.

Источник: mk.ru