Тема «Вашингтонского консенсуса» достаточно популярна в России — и понятно, почему. Однако более или менее внятного понимания, что это такое и почему играет такую важную роль в экономике России у большинства людей нет. И это бы все ничего, но ясного понимания нет и у чиновников, и даже у политических деятелей (какими бы несерьезными они не были). А это уже создает почву для разного рода спекуляций и пропаганды, в том числе, направленных против интересов России. А потому, хотелось бы разобраться подробнее.

Прежде всего нужно отметить, что у мировой системы социализма (которая контролировала примерно треть мировой экономики) и Западной системы, которая контролировала где-то половину, были разные финансовые системы. Были разные базовые валюты (рубль и доллар), разные системы цен, разные механизмы инвестирования и кредитования. С 15 августа 1971 года доллар был отвязан от золота, а в СССР привязка к нему действовала еще почти два десятилетия. И так далее. Какая система была «лучше» — вопрос достаточно сложный, поскольку не очень понятны критерии, но если не вдаваться в детали, то можно сказать так: в советской лучше осуществлялась снижение разрыва между богатыми и бедными, то есть, достижение социальной справедливости, в западной — стимулирование активных людей. Впрочем, сегодня мы видим, что в условиях кризиса обе системы действуют одинаково несправедливо.

Есть правдоподобная гипотеза о том, что в середине 70-х реальную победу одержал СССР и его союзники, однако руководство страны испугалось эту победу форсировать. Важно то, что руководство США в аналогичной ситуации через 10 с небольшим лет не испугалось и победу зафиксировало. И стало решать серьезную проблему — что делать дальше. Поскольку сотни миллионов человек с альтернативным западному либерализму мышлением нужно было куда-то девать, и при этом не забывать, что у них есть атомная бомба и некоторое другое оружие массового поражения …

Разница в менталитете, кстати, оказалась достаточно сильна, достаточно посмотреть на карту размещения мечетей на территории ФРГ – на ней до сих пор четко видна граница с ГДР, на территории которой мечетей почти нет. И это в Германии, где удар по людям с альтернативным мышлением был нанесен жесточайший, были уволены все учителя, воспитатели и другие люди, которые могли бы нести подрастающему поколению альтернативную либеральной картину мира. Но все равно, главной проблемой была экономика и финансы.

Финансовая модель западного мира была принята на Бреттон-Вудской конференции в 1944 году и именно она должна была заменить ту модель, которая была в советской системе. А Б.-В. система построена на долларе. Значит, именно доллар должен был стать основной новой системы, в том числе, в России. Именно через доллар, через долларовые инвестиции, долларовый кредит должно было осуществляться управление экономикой на захваченной (в экономическом плане) территории. И ничего личного, только голая целесообразность (не путать с личными интересами конкретных персонажей в рамках осуществления уже утвержденных планов).

Так вот, «Вашинтонский консенсус» – это всего-навсего набор правил, которыми должны были руководствоваться те, кто создавал новую экономическую модель в России и других странах проигравшей мировой системы социализма. И суть их — обеспечить полный и безоговорочный переход этих стран в (ставшую к тому времени мировой) западную финасово-экономическую систему. Соответственно, было несколько базовых соображений, которые считались абсолютно принципиальными и альтернатива им не допускалась.

Первое и главное: источником развития должен быть только доллар! В новых странах, присоединившихся к Б.-В. системе не должно было быть внутренних, не связанных с долларом источников развития. А потому — любая инвестиция и любой кредит должна была в базе иметь доллар, который был тем или иным способом получен страной. Именно отсюда идет пресловутая система «currency board», смысл которой в том, что стране разрешается иметь ровно столько национальной валюты, сколько можно обменять на валюту настоящую (доллары, в первую очередь).

Пункт второй – абсолютный приоритет иностранных инвестиций. Только они могут быть источником развития (а заодно — гарантией того, что добавленная стоимость, созданная в стране, будет легко выведена за рубеж). Не должно быть финансовых потоков, начало и конец которых лежит в России (это же касается и других стран, вошедших в долларовую систему на границе 80-х — 90-х годов прошлого века). Главной задачей любого национального правительства становится привлечение иностранных инвестиций.

Отметим, что национальные банковская система, по идее — частная, тоже может создавать деньги (заниматься кредитной эмиссией). Фактически, это ослабляет монополию доллара, поэтому в сборник принципов «Вашингтонского консенсуса») была введена идея о том, что иностранные инвестиции идут в страну только при низкой инфляции, для достижения которой необходимо зажимать денежную массу. На практике это приводит к резкому ограничению для банков возможности кредитовать реальную экономику, падению кредитного мультипликатора (то есть коэффициента эффективности банковской системы), в частности, в России в 90-е годы при норме этого коэффициента в 4-6 единиц, он упал до 1.2, что, фактически, закрывало для отечественных производителей возможности конкурировать с западными. Поскольку недоступность кредита повышали его стоимость и в результате, резко повышало затраты отечественных производителей. А иностранные инвестиции при этом шли в развитии торговых сетей, которые торговали импортной продукцией.

Пункт третий, естественным образом вытекающий из первых двух и явно прописанный в уставе МВФ и всех Б.-В. принципах — категорический запрет на ограничения движения доллара и трансграничную торговлю (напомню, что ГАТТ/ВТО была создана как раз решением Б.-В. конференции в 1944 году). Попытки адекватных руководителей правительства/ЦБ в России (Примаков, Геращенко) эту ситуацию немного изменить каждый раз давали отличные результаты, но с 2003 года принципы «Вашингтонского консенсуса» действуют безоговорочно, в результате чего все ограничения на валютные спекуляции отменены.

В этой ситуации все свободные рубли в стране банки направляют на валютные спекуляции (и еще получая их от ЦБ, который в этом месте, скорее всего, носящим откровенно коррупционный характер, как раз запрет на эмиссию нарушает). Поскольку их доходность много выше, чем инвестиций, даже те возможности для внутренних (рублевых) инвестиций, которые не были закрыты ранее, фактически ликвидированы. Ну а конкурировать с иностранными производителями, которые получают намного более дешевые кредиты (сами себе основные западные страны деятельность банковской системы не ограничивают, напротив, активно ее поддерживают) просто невозможно.

Отметим, что если смотреть принципы «Вашингтонского консенсуса» в исполнении самих бенефициаров Б.-В. системы (и их дочерних структур), то выглядят они несколько более «технологично» и не так цинично. Но зато из такого рассмотрения совершенно непонятно, откуда, собственно, эти принципы возникли. Например, приватизация — это не просто воровство, как она была осуществлена в России командой Гайдара-Чубайса. Это еще и ликвидация «центров силы» национальной экономики, которые были бы способны пробить своими лоббистскими усилиями принципы запрета на кредитование в национальной валюте, утвержденный апологетами «Вашингтонского консенсуса».

Отметим, что денежная система любой страны обладает, в силу сложности своей структуры, большой гибкостью. Например, США в 2008-14 годах напечатали и влили в экономику 2.5 триллиона долларов (что в три раза превышает наличную денежную массу на середину 2008 года), однако инфляцию это даже близко не вызвало. Геращенко увеличил расширенную денежную массу за четыре с небольшим года в 15 раз — и инфляция только падала. Не вызывает инфляции и нынешняя эмиссия Европейского центробанка, которая достигает сотен миллиардов евро в год. А чего опасается в нынешней ситуации наше правительство?

Ответ очень простой. И в США, и в ЕС, и в России на грани тысячелетия, инвестиционной валютой была валюта национальная — доллар, евро и рубль, соответственно. А в России сегодня инвестиции в национальной валюте запрещены, соответственно, единственная цель экономической деятельности — получить в свое распоряжение доллары (и вывезти их туда, где их можно вложить). Ну и, соответственно, отсюда и инфляция.

Собственно, на этом рассказ о «Вашингтонском консенсусе» можно и закончить. И повторить, в качестве резюме, что возник он как механизм решения вполне прагматичной задачи — безоговорочного включения новых стран в долларовую систему. Он изначально не имел в виду интересы экономик этих стран, но его «коварство» было ограничено и, теоретически, с ним можно было бороться. И то, что у нас он стал настолько порочным и привел к столь катастрофическим последствиям, стало следствием очень простого обстоятельства: нашу экономику сегодня контролируют лица, для которых ее интересы ничего не значат. То есть, проблемы не столько вовне, сколько — внутри страны. И с ними можно и нужно бороться.

Автор: михаил хазин

Источник: khazin.ru