Чего нам от иностранной рабочей силы больше, плюсов или минусов — считаем в рублях.

Об этом в эфире Радио «Комсомольская правда» (97,2 FM) мы поговорили с директором Фонда исследования проблем демократии, член Общественной палаты России Максим Григорьев.

ПРИБЫЛЬ БОЛЬШАЯ, НО РАСХОДОВ ЕЩЕ БОЛЬШЕ

— Нам любят рассказывать, что мигранты очень нужны нашей экономике, потому что они работают от заката до заката. При этом уже появляются осторожные оценки, что выгода от труда мигрантов преувеличена. А есть еще и убытки — они замалчиваются. Как же в реальности?

— Цена труда мигрантов, непосредственно того, что им платит работодатель, меньше, чем себестоимость работы местных жителей. Это плюс для экономики. И огромный плюс для бизнеса, который пытается выжимать из мигрантов все что можно.

— Эту выгоду можно посчитать?

— Полноценного анализа выгоды мигрантов для экономики нет. Зато официальная выгода государства известна. Это система трудовых патентов. Она в самом деле очень хорошая и позволяет вывести из серой зоны большое число мигрантов, получать с них налоги.

— Сколько получается? Мы слышали — сумма оглушительная.

— Да, 38 миллиардов рублей заплатили мигранты за патенты в 2016 году.

— А дальше?

— Дальше начинаются расходы. Смотрите. В наших тюрьмах сидят порядка 30 тысяч иностранцев — мигрантов. Годовые затраты на содержание каждого заключенного — 470 тысяч рублей. Получается, российскому бюджету эти преступники обходятся в 14 миллиардов рублей в год.

В миграционном центре в подмосковной деревне Сахарово в месяц 23 тысячи человек проходят через депортационный изолятор. Я был там, у них хорошие условия, как в общежитии. А этих центров у нас по стране более 80. Стоимость депортации — где-то тысяча долларов на каждого. В 2016 году выдворили 55 160 человек. Значит, около 3 миллиардов ежегодно мы тратим только на это.

— Вычитаем расходы, прибыль уже сократилась почти вполовину — остается 21 миллиард…

— В Россию приезжает до 12 миллионов мигрантов в год. Среди них большой уровень болезней. Туберкулез, ВИЧ, сифилис, гепатит. Они заражают в том числе и российских граждан. Наш бюджет снова несет расходы.

По закону мигранты обязаны приобрести полис медицинского страхования. Но многие из них, миллионы, этого не делают. А скорую помощь им обязаны оказать.

— По закону обязаны госпитализировать на трое суток и оказать помощь, если надо — сделать операцию.

— А еще есть медпомощь при родах. Затраты тут превышают миллиард рублей в год. Женщины-мигрантки нередко оставляют детей в роддомах. А среди бездомных, беспризорных детей в Москве из общего количества 45% — дети мигрантов.

Количество мигрантов в школах Москвы еще в 2015 году — примерно 25 тысяч человек. Сейчас еще больше. Бюджет выделяет от 80 до 120 тысяч рублей на обучение каждого в год. Только Москве обучение детей мигрантов, которые не граждане России, обходится порядка 3 миллиардов рублей.

Есть и косвенные проблемы. Незнание русского языка доходит до того, что Москве пришлось создать отдельную сеть школ. В них учат русскому языку тех, кто должен поступить потом в обычную школу. И это тоже дополнительные расходы. Причем уровень владения русским языком, к примеру, в Средней Азии постоянно снижается…

— Ну да, молодежь там уже не застала Советский Союз, русский для них — уже иностранный язык…

— И еще эти 12 миллионов мигрантов пользуются у нас всей инфраструктурой — транспортной, городской, жилищным фондом, которые рассчитаны только на граждан России.

Но главное — две трети от своего заработка мигранты переводят домой. Мы можем оценить легальные суммы, но большинство денег уходит нелегально. В 2013 году, например, до 20 миллиардов долларов ушли за границу от мигрантов. А по зарубежным данным, количество денег, выводимых мигрантами из России, превышало суммы, которые выводят из Англии и Германии.

— Так. Мы ушли в минус.

«ГОРОД — УБЕЖИЩЕ»

— То, что мигранты выгодны нашему бизнесу и некоторым муниципальным структурам, ЖКХ например, — это секрет Полишинеля. Но — любопытный момент — любая попытка государства закрутить гайки с миграцией или устроить показательную порку ради профилактики всегда наталкивается на мощнейшее сопротивление прессы. Кто этим занимается? Зачем?

— В США мигрантов в избирателей превращали политики. Прежде всего демократическая партия, которой было выгодно создавать новых граждан, которые обязаны были им лично. Этим занимались конкретные люди. В США вообще тяжелейшая ситуация. У них есть феномен городов-убежищ, где мэры просто запрещают полиции находить нелегальных мигрантов.

— Но у нас, получается, не так и плохо. В России нет политиков, работающих с мигрантами.

— У нас проблема в другом. В России сотни организаций — лоббистов мигрантов. Только с названием «миграция» порядка 150 организаций. Они оказывают различную помощь мигрантам и на этом живут. Продвигают их интересы, получают деньги.

— Деньги получают от кого?

— По-разному. Как от диаспоры, так и от конкретных людей. Есть и целый ряд организаций, которые получают деньги от государства на этнокультурную интеграцию. И постепенно они становятся лоббистами мигрантов. Они с ними связаны, они продвигают их интересы. Есть огромное количество организаций, в том числе «иностранные агенты», которые просто транслируют мультикультуралистский подход Запада.

НУЖНЫЕ И НЕНУЖНЫЕ

Дмитрий Стешин:

— В Тюмени мне рассказывали про узбекского мигранта — кондуктора трамвая, который выучил названия остановок, потом выяснил, в честь кого названы улицы города на его маршруте, стал ходить по музеям. Когда я спросил, зачем, он ответил: это теперь моя Родина, я должен ее знать. Пример просто удивительный, но никому не интересный…

— Не соглашусь. Именно сейчас миграционную проблему пытаются использовать в политике. Вот историю с журналистом Али Ферузом слышали?

— Который ждет депортации из России в Узбекистан, а определенные круги агрессивно и слаженно выступают в его защиту?

— Классический пример. Его брат — рецидивист, арестован в России, сейчас в заключении. Сам он приехал в свое время в Россию, стал обучаться в одном из наших исламских учреждений. Но не доучился и выехал срочно в другую страну. Потом вернулся и пять лет жил в России вообще без документов! Последняя информация: его бывшая жена, которую он бросил с двумя детьми в Узбекистане, сейчас арестована в Турции по террористическим статьям. Установлены его связи с людьми, задержанными за терроризм, — они это подтвердили. Когда Феруз находился в центре в Сахарове, я выезжал и встречался с ним.

— Что вы поняли?

— Такой человек в любом случае вызывает вопросы. Особенно с учетом того уровня терроризма, который есть и в России, и в мире. Тем не менее, поскольку он писал статьи в либеральной газете, журналисты мобилизовали общественность, которая стала его всячески выгораживать. Мне он сообщил, что боится преследования узбекских спецслужб. Но узбекским спецслужбам он неинтересен — нет ни дела на него, ни запросов.

Казалось бы, ситуация понятна — вот нелегальный мигрант, из криминальной семьи. Человек явно в этой среде общался. Он вызывает вопросы. Но либералы как один за него встали. Это показательно: «Его надо отбить, потому что он «наш». Вот эти сотни организаций, которые либо получают деньги от мигрантов, либо живут на этих темах и транслируют западный подход, — они считают, что нужно его защищать…

Дмитрий Стешин:

— В Тюмени я общался с директором миграционного центра — его там достраивают сейчас. По его мнению, сейчас у мигрантов курс на легализацию в России любой ценой. Что это будут за граждане? Можно оценить степень их лояльности к России?

— В 2001 году опросы показали, что только 33% граждан США латиноамериканцев считают себя американцами. Среди 12 миллионов мексиканских американцев 69% заявили, что для них первична верность Мексике.

ЭЛЕМЕНТ МЯГКОЙ СИЛЫ

— Принято считать, что экономика России не вывезет отсутствие мигрантов — некому работать в стране…

— Это не так. Если пожелает государство, а к его желанию прислушается бизнес, даже в ЖКХ найдутся работники из России. В большинстве регионов там работают местные. Но все-таки есть варианты, когда мигранты дешевле и удобнее для бизнеса, чем российские граждане.

— Мне приводили такие примеры — стройка нефтеперерабатывающего завода в Тобольске — 17 тысяч мигрантов там работают, и мегамолл в Сургуте — 14 тысяч человек обслуживающего персонала. Разумеется, на месте столько людей не найти…

— Только риски от пребывания и работы мигрантов в каждом конкретном месте не должны превышать плюсы, нужна для этого экспертная оценка.

— Как нам дальше строить миграционную политику?

— Нужны четкие правила. В первую очередь надо понимать, что их присутствие в России — не благотворительность, они нужны и выгодны нашей экономике. И не более. Это поможет избежать ситуаций, когда мигрант, сохраняющий лояльность другой стране и не воспринимающий наши ценности, становится гражданином России. В мире успешно работают жесткие миграционные системы.

— В Саудовской Аравии, например, где чуть ли не половина населения — мигранты?

— В том числе. Схема работы с мигрантами известна — ротация, чтобы не было попыток натурализации. Жесткое сдерживание криминала. И политические соображения. Для России как лидера СНГ мигранты на ее территории — это компонент мягкой силы. Мигранты, деньги которых наполняют бюджеты бывших советских республик, — это элемент влияния России. И такие элементы нам пора бы использовать во внешней политике

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Почему мигрант нам обходится дороже собственного гражданина

Недавний конфликт в ТЦ «Москва» в районе Люблино всколыхнул столицу. И в студии Радио «Комсомольская правда» собрались эксперты, чтобы обсудить вопрос, можно ли сделать социальный слой мигрантов безопасной средой, а если да, то как. Дискуссия развернулась между вице-президентом фонда «Миграция XXI век» Натальей ВЛАСОВОЙ и демографом и социологом Игорем БЕЛОБОРОДОВЫМ. А благодаря тому, что эфир вела Елена АФОНИНА, ваш покорный слуга тоже принял участие в беседе

Источник: www.kp.ru