Двое американцев, Сэм Смит и Зах Баумэн, в мае 2017 года совершили уникальный марш-бросок из Сиэтла в Лос-Анжелес на российском мотоцикле Урал выпуска 2016 года. Ниже привожу отрывки их воспоминаний о мотопробеге.

Урал — это копия мотоцикла БМВ 30-х годов, которая прорвалась в XXI век. Та же самая стальная рама, к которой время добавило впрыск топлива и светодиодные фары. Как и на старом BMW R71, здесь карданный привод заднего колеса и вдобавок отключаемый, бездифференциальный привод на колесо коляски. Это та машина, которая заставляет тебя каждую секунду движения на ней гордиться тем что ты выжил.

Урал — свидетельство простоты. Наша поездка была крутой и экстремальной идеей на проверку выносливости, поэтому мы выбрали Урал. Стартовали из Сиэтла, базы американского дистрибьютора Урала, и двинулись в Лос-Анджелес, на родину Cycle World. Для маршрута мы выбрали прибрежное шоссе US-101, которое беспрерывно бежит из штата Вашингтон в Лос-Анджелес, потому что это наиболее прямой путь, а также потому, что он сложнее и интересней чем безликая межгосударственная автострада.

Мы загрузили в мотоцикл пять 10-ти литровых канистр с бензином, болтающихся за задней осью, плюс запасное колесо и рюкзак, полный еды и воды. Специальный насос перекачивал бензин из канистр в основной бак. Каждая канистра обеспечивала нам примерно 160 км пробега. Когда канистры опустели, мы отдали их в машину сопровождения Cycle World, они поехали вперед и заново пополнили их.

Езда на Урале — это серьёзная работа. Коробка передач похожа на тупую версию оригинальной ранней БМВ, каждое переключение даётся с трудом. Неравномерное распределение веса коляски, два заторможенных колеса слева и только одно справа, одно ведомое колесо и вилка с сумасшедшим ходом — всё это означает, что мотоцикл не хочет ехать по прямой. И он также не хочет поворачивать. Поддержание прямого курса занимает усилие примерно в 30 кг на каждую руку. Груз в коляске только ухудшает ситуацию. Урал — это, пожалуй, единственный современный мотоцикл, для которого естественное ограничение скорости является оптимистичным.

Мои руки чувствовали себя разбитыми как картофельное пюре. Сидя в коляске я слышал звук двигателя как слева от себя, так и через интерком через микрофон шлема Заха. Не то что это утомляло, просто необычно. Большое и широкое кресло коляски было удобно как диван. И выхлоп из глушителя был милосердно тихим.

Американский импортер Урала любезно предоставил команде сопровождения своего механика Джорджа. Задняя шина спустила, а также нужно было проверить подшипник. Джордж беззастенчиво поднял Урал под углом 45 градусов, и начал усердно стучать по колесной гайке, вспоминая при этом чью-то мать.

Каждая мышца в моем теле отзывалась болью, удерживая Урал на дороге. Но это наша вина — никто в здравом уме не плавает на байдарке по Атлантике. Мы специально усложнили себе жизнь.

Мы живем в спокойное и удобное время, когда современные механизмы просто функционируют и всё делают за нас. Уралы пришли к нам из другой эпохи. Как каждая скрипка отличается от другой, так каждый Урал не похож на собрата, несмотря на явное сходство. Уралы бывают или хорошие, или просто отличные.

Я никогда не ездил на другом Урале, но я убежден, что наш был лучшим. Невозможно было не влюбиться в эту глупую русскую вещь, это как когда солнце погружается в Тихий океан. Недостатки Урала просто равны силе его личности, и этот мотоцикл имеет такое же широкое сердце, как и та вода в океане.