Константин Новоселов, один из первооткрывателей графена и лауреат Нобелевской премии по физике 2010 года, рассказал о том, как в центре Манчестера мог появиться «Институт Энгельса», почему графен кажется ему более интересным, чем остальные «плоские» материалы, и объяснил, почему он не отказался бы и от шуточной «Шнобелевской» премии.

На прошлой неделе в Долгопрудном проходила юбилейная 60-тая научная конференция МФТИ, в работе которой принимал участие Константин Новоселов – профессор Манчестерского университета и директор Национального института графена, закончивший Физтех в 1997 году. В рамках своего доклада он рассказал о последних открытиях, связанных с графеном и другими «плоскими» материалами, и обрисовал их перспективы на будущее.

В лабораториях Константина Новоселова и Андрея Гейма сегодня работают десятки российских и российско-британских физиков, в том числе и молодых ученых, которые, как отметил ученый, помогают укреплять научную кооперацию между Британией и Россией и неожиданно открывать старые связи, о которых забыли даже историки.

«Когда мы строили здание Национального института графена, мы проводили раскопки на его будущей территории, и нашли фундамент здания, построенного в начале 19 века. В этом доме находился клуб эмигрантов из Германии, владельцев местных мануфактур и заводов. Мы бы никогда не знали о существовании этого здания и не догадывались о его природе, если бы членом этого клуба не был Фридрих Энгельс», — начал свой рассказ физик.

По словам Новоселова, все здания в кампусе Манчестерского университета носят имена великих жителей этого города, что натолкнуло его на мысль, что Национальный институт графена можно будет назвать в честь одного из основоположников коммунистического учения.

«Во время постройки института нашу работу жестко курировало правительство консервативной партии. Когда я рассказал о своей идее Джорджу Осборну, канцлеру казначейства Великобритании в то время, он похлопал меня по плечу и сказал – «Знаешь, Костя, мы даем тебе деньги для того, чтобы ты изучал физику, а не свое «коммунистическое прошлое». К сожалению, здание осталось без названия», — продолжает физик.

Вопреки своему названию, Национальный институт графена, как отметил Новоселов, будет заниматься изучением других перспективных «плоских» материалов, а не только графена – дисульфида молибдена, нитрида бора и многих других веществ, обладающих совершенно иными свойствами.

Все эти материалы, как надеется ученый, помогут найти замену трем главным материалам современной цивилизации – стали, кремнию и алюминию. Они занимают доминирующие роли в производстве электроники, машин, самолетов и строительных конструкций, и инженеры и ученые вынуждены учитывать все их минусы еще на фазе проектировки новых гаджетов и приборов, а не пытаются сначала придумать концепцию, а потом уже подобрать к ней самый лучший материал.

Недавно Новоселову и его коллегам удалось открыть в ходе этих опытов очередное необычное свойство «нобелевского углерода» — локальное отрицательное сопротивление, порожденное тем, что электроны внутри графена иногда ведут себя как жидкость, а не как идеальный газ. Часть свойств некоторых наноструктур, собранных российскими и британскими учеными из «плоских материалов», к примеру, квантовых наноточек, пока остается загадкой для физиков.

Другие разработки, в том числе краски и покрытия с графеном, делающие предметы «невидимыми» в определенных диапазонах электромагнитного излучения, как рассказал Новоселов, отвечая на вопросы публики, уже привлекли внимание и частных промышленных авиакомпаний, и военных ведомств в США.

Как отметил Новоселов в беседе с РИА «Новости», за последние годы ученым удалось решить первую большую проблему, которая появилась после открытия графена – научиться его производить в больших количествах и создавать пленки относительно больших размеров. Благодаря этому «нобелевский углерод» можно использовать не только в микроэлектронике, но и в других областях науки и техники, где необходимы конструкции больших размеров и объемов.

«Принципиальных проблем здесь нет, это вопрос рынка и вопрос существования соответствующего спроса. Одна из дружественных нам компаний сегодня работает с LG и использует графен в качестве барьера для влаги, и сейчас они могут производить графеновые ленты длиной в метр и больше», — рассказывает ученый.

С другой стороны, быстрому продвижению графена и прочих «плоских» материалов в электронную промышленность, как пояснил Новоселов, мешает то, что сам разработки новых микросхем и новых методик их выращивания требует очень много времени – производство одного прототипа занимает примерно трех месяцев.

Инженерам и ученым придется решить десятки технологических задач, прежде чем новые материалы станут адекватной заменой для кремния. «Такие технологии не рождаются за один день, и не факт, что именно графен будет их основой, но уже сейчас можно сказать, что графен открыл дорогу для других новых материалов», — отметил физик.

Как отметил Новоселов, он был бы не против стать вторым членом уникального клуба ученых, получивших и Нобелевскую, и Шнобелевскую премию, в который пока входит только его коллега и единомышленник Андрей Гейм.

«Если бы мне присудили и «Шнобелевскую премию», я бы нисколько не расстроился. В принципе, наука развивается так, что наши исследования всегда должны быть на грани непонятного и дозволенного для того, чтобы открыть что-то действительно новое и интересное. Поэтому я был бы в принципе счастлив, если бы меня отметили бы подобным образом», — заключает ученый.

Источник: ria.ru