Всем нам, со школьной скамьи, знакома крылатая фраза: «Россия — тюрьма народов». 13 народов уже исчезли с этнографической карты России, еще несколько десятков — на грани исчезновения.

Если когда-нибудь состоится суд над Российской империей, то главными обвинителями, кроме историков, должны быть этнологи, которые расскажут суду о том, сколько народов исчезли за время правления русских царей и большевистских вождей. 13 народов уже исчезли с этнографической карты России, еще несколько десятков — на грани исчезновения. Империи нужна была земля, чтобы утешить свое самолюбие, а российским царям нужны были новые поданные — послушные, не злобливые и готовые стать «единой семьей». На самом же деле они должны были стать, вопреки их желанию, будущими россиянами: официальная российская историография основательно подчищена для любопытствующих, в учебниках вы не найдете информацию, например, о 150-летней русско-чукотской войне или многолетнем сопротивлении народов Южной Сибири — хакасов, тувинцев, бурятов.

Все эти народы, решившие с помощью оружия отстоять свое право быть свободными, как будто понимали, что ждет их в будущем — что вначале их объявят «русскими», потом насильно окрестят, а большевики добьют — лишат возможности жить так, как жили много веков их предки: им запретили охотиться и ловить рыбу, заниматься традиционными промыслами. Оторванные от своих корней, склоняемые империей к православию, большевиками к атеизму, коренные народы Сибири и Дальнего Востока смогли сохранить лишь немногое, в частности, шаманизм, сейчас воспринимаемый как экзотика. А исчезнувшие и исчезающие народы превратились в мертвые и пока еще живые экспонаты музея преступлений Российской империи.

Перечисление исчезнувших народов — занятие уже бесполезное, но попробуйте представить, что еще 100−200 лет назад на территории империи жили народы и племена — весь, голядь, камасинцы, керкеты, меланхлены, меря, мещера, моторы, мурома, половцы, угры, чудь заволочская, эвремейсы. Они, как и более крупные народы, были покорены, чтобы стать «русскими», выполняя пожелания российских царей по упрочению Государства Российского и формированию «русского народа», которого не было, но очень хотелось, чтобы он был. С каждым завоеванием очередной территории, которое изысканно назвали «собиранием земель русских», разрасталось население, оставшееся в живых после многолетнего сопротивления. Московское царство, в 17 веке состоявшее всего из 4 миллионов человек населения, через пару веков превратилось в империю с населением более 100 миллионов человек, по большей части подвергшихся насильственной ассимиляции.

Объективности ради стоит все-таки различать политику Российской империи и большевиков, хотя какая из них более чудовищная — трудно сказать. Империя захватывала территории, превращая население в «русских православных», советская власть добивала народы всевозможными запретами, превращая их в «советский народ» — без веры, без истории, без языка и без культуры. Весь советский народ жил по правилам, придуманным в Москве, и эти правила лишали народы традиционного образа жизни, превращая бывших охотников и рыболовов, пастухов и собирателей в колхозное крестьянство. Когда пасти оленей или овец, решали уже не установленные тысячелетним опытом традиции предков, а чиновник в Москве, который, скорее всего, никогда ни стойбищ, ни пастбищ не видел. Советский народ должен был исполнять приказы по удоям и стрижке овец, из его памяти стиралось все — обряды и традиции, песни и сказания предков. Советские этнографы старательно собирали материал для своих диссертаций и книг, как будто понимали, что скоро все это исчезнет.

Самое страшное — наблюдать исчезновение народов сейчас, уже на территории современной России. Видеть спивающееся население в поселках шорцев на юге Кемеровской области или ханты, манси и эскимосов, которые перебрались в города и забыли свои традиции. Уже практически никто и не знает о каюрах, камчадалах, мало кто говорит о том, что на земле ханты и манси добывается 60 процентов российской нефти, а сами народы стали изгоями на собственной земле. Ханты составляют всего 1,2 процента населения Ханты-Мансийского автономного округа, манси еще меньше — 0,7 процента. По статистике, даже украинцев в округе в несколько раз больше, а русские составляют подавляющее большинство — почти 70 процентов населения. Когда-то традиционное оленеводство стало экзотикой, от многочисленных стад осталось чуть более трех десятков тысяч голов. Сейчас в школах округа на родном языке учатся около двух тысяч детей народа манси и чуть более трех тысяч народа ханты.

Образованные при советской власти на завоеванных землях за Уральским хребтом национальные территории — республики или округа — только в названиях содержат этнонимы, упоминание коренных народов. На деле же коренные народы там в подавляющем меньшинстве. В Чукотском автономном округе собственно чукчи составляют только около 25 процентов населения, еще меньше, на грани исчезновения, осталось представителей других коренных народов — эскимосов, эвенов и чуванцев. Такое соотношение было создано не только благодаря ассимиляции за годы большевизма, но и длительной, около 150 лет, русско-чукотской войны — с 1641 по 1776 годы. История сохраняет события того времени, жестокость и настойчивость оккупантов. Капитан Тобольского драгунского полка Дмитрий Павлуцкий отличался несоразмерной жестокостью, когда в 1731 году он во главе отряда в более чем 400 человек предпринял карательную операцию против чукчей: «И 9 маия дошед до первой сидячих около того моря чюкоч юрты, в коей бывших чюкоч побили… Усмотрели от того места в недальнем разстоянии… сидячих одна юрта и бывших в ней чюкоч побили… И дошед до их чюкоцкого острожку… и в том остроге было юрт до осьми, кои разорили и сожгли».

Русско-чукотская война закончилась захватом земель, но не покорением народа, восстаний опасались до конца 19 века. Военные хвастали, что убили более 10 тысяч чукчей, но и оставшиеся в живых медленно погибали не только от того, что каратели истребили много оленей. Вместе с русскими к чукчам через коряков, чуванцев и юкагиров пришли заразные болезни, например, сифилис: сифилис называется по-чукотски «чуванская болезнь», «русская болезнь». Вместе с русскими пришел и алкоголизм, добивавший оставшиеся народы. У народов Крайнего Севера и Сибири нет фермента алкогольдегидрогеназа, который расщепляет алкоголь, а привезенная русскими «огненная вода» медленно убивала людей. В Австралии, США и Канаде существуют ограничения на продажу алкоголя в местах компактного расселения коренных народов — именно по этой причине. В России об этом никто не думал.

Каюры, коряки, вогулы, манси, нганасаны, ненцы, нивхи, селькупы, кеты, тофалары, ительмены, долганы, удегеи, ненцы и эскимосы — это народы, численность которых исчисляется от нескольких сотен до нескольких тысяч. Самый многочисленный народ — манси, их чуть больше 30 тысяч человек. Благодаря нефти в их земле миллиардером стал не один десяток человек, но не сами манси. На грани исчезновения малые народы в других концах России — водь в Ленинградской области, арчинцы в Дагестане. Трудно представить, что станет с этими народами через 30 или 50 лет — скорее всего, они исчезнут и станут строчками в списке тех, кто существует только в этнографических справочниках. Нет надежды, что нынешняя российская власть будет предпринимать усилия для их спасения.

Источник: www.politforums.net