Говоря об отечественной киномузыке, расцвет жанра, конечно, пришелся на советские времена, когда саундтреки становились не просто оформлением, а самобытными произведениями. Вспомнить хотя бы музыку Сергея Прокофьева к «Александру Невскому», Дмитрия Шостаковича к «Гамлету», его же композицию «Нас утро встречает прохладой» к фильму «Встречный», сочинения Исаака Дунаевского, позже — Микаэла Таривердиева, Алексея Рыбникова… Пожалуй, самый известный из ныне живущих кинокомпозиторов — Максим Дунаевский, написавший музыку для картин «Д’Артаньян и три мушкетера», «Мэри Поппинс, до свидания!» и еще более 40 полнометражных лент (все это помимо мюзиклов, поп-оперы «Саломея, царевна Иудейская», песен, написанных специально для многих актеров и др.). Неудивительно, что именно этот мэтр был выбран президентом премии.

Музыка в современном российском кинематографе никуда не исчезла, хотя все-таки отошла на второй план, и часто в качестве нее стали использоваться хиты рок-музыкантов (Би-2, «Агаты Кристи», Nautilus Pompilius, Найка Борзова, Бориса Гребенщикова, Гарика Сукачева и т.д.). Их пока решили оставить в стороне и посвятить первую церемонию лучшим работам прошлого. Начинать с самых истоков — логично и справедливо, тем более что представители старой гвардии, которые дожили до наших дней, уже находятся в довольно преклонном возрасте, но, к счастью, пока могут выйти на сцену за заслуженными наградами.

Евгений Дога сыграл вальс из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». «Люди спрашивают: «Где музыка, где композиторы?» Все есть, но, к великому сожалению, жажда сделать фильм подешевле лишает картину хорошей и качественной музыки, — отметил композитор. — Из экономии ее сейчас пишут и осветители, и продюсеры — не зная нот, не чувствуя музыку и даже само киноискусство. Качество фильмов сейчас тоже оставляет желать лучшего: везде стреляют, убивают, а ведь так хочется видеть на экране красивую любовь…»

Помимо Доги за музыкальный вклад в кино были отмечены Владимир Комаров (с его фееричного вальса из фильма Леонида Филатова «Сукины дети» в исполнении оркестра и началась церемония), Исаак Дунаевский, Исаак Шварц, Эдуард Артемьев, Виктор Лебедев, Геннадий Гладков и Дмитрий Кижаев.

Концерт сложился из набора самых ярких шлягеров. Михаил Боярский все с тем же молодецким задором исполнил «Голубку» из фильма «Гардемарины, вперед!», звезды современного телешоу Мариам Мерабова и Георгий Юфа — «Ветер перемен» Максима Дунаевского из «Мэри Поппинс», Анастасия Кипина — «Нежность» Александры Пахмутовой из «Трех тополей на Плющихе», Владимир Питериш, идеально копируя оригинальную версию, — «Луч солнца золотого» Геннадия Гладкова из «Бременских музыкантов». Последняя история возникла не случайно: призы на «Авроре» вручают за музыку не только для кино, но и для анимационных, документальных фильмов, непосредственно картин о музыке, даже рекламных роликов.

На этот раз победителей наградили в шести номинациях. «Один в один» признали лучшей музыкальной передачей, фильм Юлии Бобковой об Олеге Каравайчуке «Последний вальс» — лучшим среди картин о музыке. Самой достойной среди телевизионных музыкальных лент стала «Она не могла иначе» Александра Ефремова о судьбе Валентины Толкуновой, а из музыкальных фильмов — «Голоса большой страны» Таира Мамедова (неожиданно обойдя даже «Стиляг»). В середине церемонии на площадку вихрем вылетел Игорь Корнелюк с композицией «Город, которого нет», ставшей лучшей песней из сериала («Бандитский Петербург»). Самой экстравагантной и неожиданной оказалась номинация «Кино в музыке»: победил в ней Леонид Агутин с клипом «Самба».

Герои вечера рассуждали о том, есть ли сейчас достойная киномузыка, а если есть — почему мы не знаем имен композиторов, сравнивали наследие прошлого с современными звуковыми дорожками. Михаил Боярский, например, был настроен особенно эмоционально и даже раскритиковал актуальную терминологию вместе с поп-старлетками: «Мне очень повезло, что я работал с такими потрясающими композиторами, как Максим Дунаевский, Геннадий Гладков, Виктор Лебедев… Это что-то невероятное! Ты влюбляешься, когда Гладков прикасается к клавишам, тебе не нужно искать образ д’Артаньяна — он есть в музыке Дунаевского. Сейчас нет музыки в кино — есть саундтреки. Вот пусть саундтреки поют бузовы! А мы будем слушать потрясающее наследие наших кинокомпозиторов».

О справедливости слов главного мушкетера страны, разрыве поколений и о том, чем музыка в голливудском кино отличается от российской, «ЗД» решила поговорить с президентом премии.

Максим Дунаевский: «Мутный поток принес бизнесменов на смену талантам»

— Максим Исаакович, как вы отнеслись к идее создания этой премии?

— Я сразу поддержал инициативу и считаю, что в России очень не хватало такого события. У нас есть церемонии, которые устраивают радио- и телеканалы, но не было настоящей музыкальной премии ни в области кино, ни в области театра, как это принято во всем мире. Так что, думаю, идея ее создания очень правильная, тем более в ситуации голода, вызванного нехваткой качественной киномузыки у нас в стране, который мы сегодня испытываем. Возможно, его не замечают многие наши продюсеры и режиссеры, которые просто не разбираются в этой сфере, однако и зрители, и люди посвященные видят, что уровень музыкального оформления современного российского кино очень низок.

— С чем это связано?

— В 1990-е произошел разрыв поколений. Те события можно описать одной большевистской фразой: «Кто был никем, тот станет всем». Так и случилось. Если говорить о кинематографе, то в него пришли люди, не имеющие никакого отношения к кино и музыке. В свое время у нас была потрясающая композиторская школа. Наше поколение было воспитано великими учителями, и в итоге мы сами, если говорить без ложной скромности, стали мастерами, сделавшими в 70-е и 80-е очень многое в области музыки для кино и театра. В 90-е нить оборвалась, а мы не успели передать свой опыт и знания. Почти никто из нас даже сейчас нигде не преподает… Не можем же мы ходить к ректорам образовательных учреждений и проситься: «Возьмите меня педагогом!» В результате образовалась большая культурная яма, которую сейчас видят все профессиональные музыканты и друге деятели искусства.

Это касается и режиссуры, и продюсирования, которое вообще появилось в нашей стране значительно позже, чем за рубежом. И когда государство субсидирует кинематограф, оно на самом деле тормозит его развитие, потому что в этой ситуации продюсер не несет полную ответственность за свой фильм, как это происходит в Голливуде. Только в том случае, если уровень ответственности продюсера максимальный, он вынужден приглашать на работу лучшего режиссера, лучшего композитора, лучших операторов. Потом к ним уже подтягивается следующее поколение режиссеров, композиторов и операторов, происходит передача мастерства, ремесла — и результат очевиден. А российский кинематограф, увы, находится сегодня в таком положении, когда он не может даже примерно приблизиться к уровню советского кино, не говоря уже о Голливуде и других мировых достижениях.

— Что делать в этой ситуации?

— Если говорить о системе образования, увы, сейчас нужно все выстраивать с нуля, потому что мы сами все вырубили на корню и слишком много времени прошло. Что касается воспитания вкуса зрителя — здесь я всегда очень осторожен. Это можно делать только примерами, которых в современном кинематографе фактически нет. По поводу самого процесса: мне кажется, сейчас применяются не совсем правильные инструменты, чтобы возродить кинематограф. Я говорил даже нашему министру культуры о том, что субсидировать его государственными средствами — огромная ошибка; точнее, помогать можно и нужно, но не следует финансировать сам кинопроцесс. В конечном итоге это влияет на его качество. Повторюсь: продюсер должен нести полную ответственность за фильм — только тогда будет достойный результат. К тому же далеко не всегда он зависит от финансов, потраченных на создание картины. Бывает, что смотришь фильм, в который вложили большие деньги, и не понимаешь: где они все? Или наоборот: произведение, созданное на минимальные средства, становится шедевром.

— Вам всегда было легко сотрудничать с режиссерами? Насколько вообще они ограничивают композитора, ставят ли жесткие рамки?

— Есть общая идея, концепция, режиссерская задумка, сюжет. А дальше начинается работа команды, и то, что делает композитор, — особая история. У меня по-разному складывались отношения с режиссерами. По своему опыту могу сказать, что там, где есть доверие к человеку, создающему музыку для кино, там есть и результат — такие произведения запоминаются зрителю. Он же всегда идет туда, где интереснее. Его не обманешь.

— Почему тогда, на ваш взгляд, массовая публика так активно посещает поп-концерты, на которых далеко не всегда звучит качественная музыка, игнорируя порой достойные события?

— Я думаю, в массовой культуре, в так называемом легком жанре тоже образовалась дыра, пустота, а заполняют ее не люди, способные сочинять талантливую музыку, а те, кто умеет делать бизнес. Он везде строится примерно одинаково, имеет свои особенности: бизнесмен должен уметь заставить как можно большее количество людей выбрать его продукт. Чем более управляема масса — тем легче, а инструмент воздействия — это реклама. Если настойчиво пропагандируешь одно и то же, ничего не предлагая взамен, у людей не остается выбора.

Систему сложно перестроить, но это возможно. Я же помню, как мы несколько раз привлекали публику на свою сторону. Я имею в виду те времена, когда у нас была по-настоящему качественная эстрада. Да — специфическая, даже идеологически ограниченная, но талантливая. Мне кажется, разрыв между нашей и зарубежной культурой был тоже довольно условен. Когда в мае 1979-го в Москве и Питере выступил с легендарными концертами Элтон Джон, публика приняла его на ура, не было недоумения или непонимания… Есть и другие проявления: когда сегодня я показываю в Америке джазовые эксперименты Исаака Дунаевского и Леонида Утесова, то местные музыканты, продюсеры удивляются: «Что же здесь советского? Это звучит как настоящий американский джаз».

Возвращаясь к современной сцене — существует проблема продвижения. Когда хлынул мутный поток, слушатели перестали ориентироваться в нем, но если направить их в нужное русло, они все поймут, все почувствуют. По-настоящему талантливое искусство не может быть не оценено.

— Много лет ведутся споры: является ли киномузыка самостоятельным жанром или все-таки носит прикладной характер? Как вы считаете?

— Если это не просто звуковое сопровождение, атмосферная мелодия или некий набор шумов, то она может стать самостоятельным произведением, войти в историю. Посмотрите: саундтреки к легендарным фильмам звучат в репертуаре очень многих оркестров, продаются отдельные пластинки с их записями. Это уже показатель. Бывает и такое, что более молодое поколение плохо знает какую-либо картину, но может напеть песню из нее.

— Какой опыт дала вам работа в Голливуде?

— Во многом — тот технологический инструментарий, которым я сейчас владею. Я говорю не о той музыке, которая полностью написана на компьютере, а об инструментах, позволяющих лучше записать живую музыку, работать над ней. В то время, когда у меня появилась возможность овладеть такими навыками, у нас в стране эта история была еще совсем не развита. Кроме того, работа в Голливуде дала мне глубинное понимание кинопроцесса, опыт профессиональных взаимоотношений между композитором и режиссером, композитором и продюсером. Там музыке в кино уделяется огромное значение. И специальный продюсер, работающий с композитором, разбирается в ней, понимает, что необходимо делать. Это позволяет создавать произведения высокого уровня.

■ ■ ■

По словам организаторов, событие и было создано для того, чтобы вывести современную саундтрековую историю на новый уровень, мотивировать музыкантов и композиторов на создание ярких опусов для кино, а режиссеров и продюсеров — заставить обратить внимание на то, как важна эта составляющая. На многочисленных сайтах в Интернете можно найти целый кладезь подборок лучших саундтреков к современным зарубежным картинам, но, говоря о современной российской киноиндустрии, такого богатства выбора пока нет. Остается только надеяться на лучшее и наблюдать, поведет ли за собой «Аврора» новый флот молодых и талантливых авторов.

Источник: mk.ru